Дневник космонавта

И, конечно, конкуренция, ведь к полету готовится несколько экипажей, и все под наблюдением сотен глаз: специалистов, врачей, окружающих. Это муки переживаний, усваивания нового и нового материала, поиск в лавине информации, что надо именно тебе знать и что просто пригодится. Прошло время, когда интересы науки можно было удовлетворять нашей любознательностью.

Главное в нашей профессии — это познание себя через огромный объем знаний, который тебе предлагают. Да, да, предлагают — ведь определить необходимый их уровень, который тебе понадобится в работе, можешь только ты сам и никто более. Тебе работать и отвечать за качество исследований и за использование возможностей, которые открываются перед тобой в космическом полете. Ты судья себе сам в достоверности информации, которую даешь. Здесь нельзя давать волю воображению, которое часто провоцирует домысел, о чем надо помнить. А опасность у нас, прямо скажу, не больше, чем у многих других профессий: шахтеров, летчиков, водолазов и т. д., а, возможно, где-то их работа для человека и опасней,. Например, у акванавтов, работающих на больших глубинах, до 500 м, работа неизмеримо опасней нашей, но запас знаний для принятия решения у них значительно меньше. Наиболее опасные для нас участки — это выведение на орбиту и спуск на Землю, а сам орбитальный полет проходит в спокойных стационарных условиях, только во внешнем вакууме. В опасных ситуациях, то есть аварийных, нам по сравнению с другими профессиями приходится оперировать значительно большим объемом знаний. Например, у летчика отказал двигатель, если есть запас высоты, можно попробовать снова запустить его или покинуть самолет, т. е. существует набор действий, которые можно отработать до автоматизма, кроме отдельных непредвиденных ситуаций. У нас принятие решения зависит от необходимости продолжать полет. И, значит, необходимо выявление причины аварии и понимание ее развития, последствий. При этом приходится оценивать за короткое время большой объем информации по разным системам, их взаимосвязи с поиском возможностей ликвидации аварии. Такие ситуации могут нас застать в любое время — спим ли мы, работаем или находимся и открытом космосе. Но в чем-то нам, наверное, легче: мы работаем на виду у всех, а на людях, как говорится, и смерть красна.

Мне вспомнились слова нашего психолога Михаила Александровича: «Вы, космонавты, счастливые люди, ведь вам доверяется большое дело и вы через колоссальное напряжение духовных и физических сил стремитесь ему соответствовать и его решать, а значит, и сами поднимаетесь, реализуя огромный человеческий потенциал, который заложен в каждом из нас, И это состояние гигантского роста, сознание своей значимости и великой ответственности перед обществом делает вас государственными людьми»,

В первые месяцы полета часто возникает вопрос: а чем я, инженер, могу быть полезен науке здесь, в космосе. Обслуживать сложную разнообразную технику, уметь ее ремонтировать, тем самым повышая надежность бортовых систем, ведь это, наверное, не главное, ради чего человек поднялся сюда. А в чем твоя роль, что ты должен делать именно как человек, со своими способностями видеть и мыслить. Ведь на борту нас двое или трое, когда на Земле работают сотни институтов. Поэтому — часто задумывался о своей состоятельности, способности из этого представляемого природой объема информации о Земле, атмосфере, звездах выделять главное, что помогло бы специалистам находить ответ в нерешенных вопросах. И поначалу бывало жуткое ощущение своей беспомощности: где летим, что видим, лес это или болото, степи или пустыни, а это поля. Что на них? Океан — пространство синей воды, закаты и восходы солнца, горы, ледники, звезды, мириады звезд с черными провалами Вселенной. Что здесь важно и как это найти?

На Земле и даже с самолета мы все время находимся в состоянии контакта с наблюдаемым, понимая, что перед нами. А здесь разорвалась связь между зримым и восприятием, все сгладилось непривычным масштабом, потерялось в огромном просторе вида Земли, от края ее и до края на 4000 км. Чтобы разобраться во всем том, что видишь, приобрести навыки работы и приступить к накоплению новых данных, необходимо около двух-трех месяцев полета.