Дневник космонавта

Мы ответили, что нормально, растет. На самом деле, разбирая вещи с грузовика, нашли хлеб ржаной и хорошо заточенный кухонный нож.

Молодцы. Порадовали. Съели по куску хлеба. Так хорошо. Смотрим, луковицы лежат, которые надо выращивать. Не удержались и съели их с хлебом и с солью, да так вкусно, прямо в охотку. Идет время, нас опять спрашивают, как там лук, — мы отвечаем: растет. А перья большие? Большие, отвечаем.

Однажды на вопрос: «А стрел у лука нет еще?», не задумываясь, ответил, что есть и стрелы. Смотрю, точнее, чувствую, на связи какой-то переполох, волнение. Толя говорит: «Валь, а стрелы — это же цветы лука». Вот это да, заврались, так и до сенсации недолго. Ведь лук до нас в космосе не цвел. Быстро попросили пригласить биолога на канал связи, когда можно поговорить один на один, и сказали ему: «Ради бога, не поднимай шум, съели мы твой лук». Что поделаешь. Посмеялись и пообещали, что следующую партию луковиц обязательно вырастим.

Толя говорит, нам летать еще 4 месяца, в смотрю — затих. Задумался. Завтра медицинский день, врачи нас будут обследовать по полной программе перед выходом в открытый космос.

23 ИЮЛЯ

Хорошо поспал, хоть и 7 часов, но выспался. С утра — медицина. Эти дни не увлекают нас работой. Дело в том, что для медицинского эксперимента надо выполнить множество подготовительных операций: разбирать медицинские укладки с датчиками, манжетами, медицинскими поясами, тюбиками с пастой, салфетками. Затем по схеме устанавливать на себе электроды и крепить всевозможные датчики, тщательно подгоняя их, добиваться хорошего качества изображения кривых разных параметров на экранах медицинской аппаратуры. А потом сидишь раздетый, обклеенный электродами и обвешанный датчиками среди плавающих проводов и кабелей, как в водорослях, и ждешь входа в связь, когда можно будет по команде с Земли согреться, выполняя пробы на велоэргометре с дозированными физическими нагрузками. А бывает, что должны просто находиться в покое, обеспечивая передачу на Землю всех 12 отведении ЭКГ, вот тогда весь сеанс висишь в воздухе и ежишься от прохлады.

Я уже говорил: самое тяжелое в длительном полете — это общение с Землей, и все время надо держать себя в узде, чтобы не сорваться. На связи люди разные, и некоторые, конечно, забывают, что человек здесь изо дня в день все время на работе, даже когда спит, и бывает, что земные заботы, проблемы, взаимоотношения передаются к нам через их эмоции и интонации в разговоре. Поэтому иногда бестактное слово, не к месту шутка или еще что выбивают из колеи на целый день. В общем, свое настроение нельзя показывать экипажу.

Во время беседы с радиокомментатором он нас спросил, что такое влажная уборка на станции. Ответили: «По дому каждый знает, что это такое». Там мусор скапливается на полу, пыль оседает на мебели, здесь же все летает: и пыль, и кусочки мусора, крошки питания, капли соков, кофе, чая — и все это осаждается везде, но больше на сетках вентиляторов, которые мы накрываем марлевыми салфетками. Таким способом в невесомости, где все летает, мы собираем мусор, а потом сворачиваем салфетки вместе с ним и заменяем на новые. Поэтому надо периодически делать уборку, чтобы и самим приятно было жить, да и гости прилетают. Технология ее следующая. У нас есть влажные салфетки, пропитанные катамином — специальным средством с хорошими моющими и «отдирающими» свойствами.

Ими мы протираем панели, столик, где питаемся и работаем, поручни, переходные люки, лицевые поверхности пультов, приборов. Некоторые хозяйки ухитряются делать дома это каждый день, а мы раз в неделю. Есть еще и генеральная уборка, когда пылесосим скрытые места, где скапливаются тоже пыль и всякий мусор. Для этого вскрываем панели, чтобы пропылесосить закоулки у жгутов кабелей, трубопроводов, сетки вентиляторов обдува приборов, пылесборники газожидкостных теплообменников. Иногда там находим вещи, которые уже считали потерянными. Каким образом они туда проникают, по какому потоку залетают, бывает загадкой. Для поиска мы завели себе обычный надувной шарик. Если что улетело, мы отпускаем его в том месте, где потерялось, и смотрим, куда он плывет. Туда и идем искать.