Дневник кота мага

Итак. Я, кот Марциус, за последние три часа: убил крысу-людоеда, спас с дерева рожающую кошку (!) и победил кошмар, мучивший семейство Дауэнсон на протяжении семи поколений. Кошмар представлял собой картину, на которой при рождении очередного ребенка проявлялся портрет нового члена семьи в старости. А сразу после смерти родственника стирался его облик с полотна. Жуткая вещь, скажу я вам. Пока люди взрослели и старели – лица на портрете молодели и розовели. Многие кончали жизнь самоубийством, просто глядя на то, чего уже не вернуть. Особенно старались дамы. То вешались, то топились. Одна так и вовсе прыгнула с крыши дома, сломав руку и проломив телом крышу пристройки. Ее нашли, откачали, но она прыгала с крыши снова и снова, так что… пришлось крышу забетонировать. Все это мне рассказали в трагической тишине и окружении десяти выживших членов древнего рода. Потом показали картину. Те же люди радостно улыбались с полотна.

Полотно со стены я снял и прилюдно разорвал, обозревая перекошенные лица людей и чувствуя себя чуть ли не супергероем. Мне заплатили серебряную монетку! Вот. Так что я вполне могу обеспечивать нас двоих. Мрм, н-да!

18:05

Когда я вернулся, Сай уже отошел и встретил меня вполне радостно. Гордо показываю деньги и пакет с едой. Сай почесал затылок, сообщил, что я молодец! А еще пообещал сварганить ужин. Киваю и разваливаюсь на диване – имею право, вымотался за нелегкий день.

Нам бы… постоянную работу. А то так можно месяцами бегать непонятно где и, в конце концов, нарваться на кризис.

Надо поговорить с Саем.

19:15

Кухня. Потрескивание огня в печи, суетящийся парень, вдохновенно готовящий на ужин горячие сосиски и вареную картошку. Там еще, кажется, лук был. На дне. Я его не люблю, зато Сай обожает.

– Я был крут. – Сажусь на стул и многозначительно на него смотрю.

– Да? – Вежливо улыбаясь.

– Я сеял смерть! Убивал монстров, спасал младенцев, пару раз… король пробегал мимо. Сказал, что как-нибудь потом наградит.

Сай вздохнул и залез в печь по пояс, раздувая гаснущее пламя и шерудя ветками.

– Ты бы видел, как я сража-ался. – Немного разочарованно. Можно подумать, ему каждый раз о подвигах рассказывают. Хоть бы интерес проявил.

На меня посмотрели, вытерли руки о передник и, оставив в покое сосиски, сели напротив, приготовившись слушать.

– Их были тысячи… – Хмуро. Рассказывать как-то расхотелось.

– Кого? – Вежливо.

– Ну… монстров.

– Я пропустил нашествие монстров на город? А чего стража такая спокойная?

– Они все мертвы, – не смог удержаться я. А чего он? Сидит себе такой спокойный и уверенный в себе. Словно я ребенок какой-то.

Сай выгнул дугой бровь и покосился в сторону шеста.

– Хочешь – вылезай. Но не советую. Там море трупов. Я еле разгреб из-под завалов тел дверь.

– О!

– Угу. А еще там ядовитый смог.

Сай отмахнулся и пошел к плите, продолжив чистить картошку.

– Ну ладно, ладно, смога нет. А трупы есть!

– Сколько? – Не оборачиваясь.

– Один. Но большой… И я был совсем один.

– Что за монстр хоть?

– Крыса!

– А… – Без тени энтузиазма.

– Крыса-людоед!

– О!

– И она была ростом мне по шею! У меня даже меча не было, пришлось прибить ее дверью, зажав между ней и косяком.

Картошка выпала из рук, но ее подняли и продолжили чистить.

– Бил минут пять, кажется. Живучая, зараза, попалась. Кровищи было-о…

– Ты вроде чистый.

– Хозяева добрые попались. Отстирали, высушили и накормили.

– Так ты не голодный? – Бросая взгляд в сторону булькающего на плите котелка с сосисками.

– Я очень голодный! Так как крыса – это еще не все. Потом я залез на дерево и встретил кошку!

– Здорово. И что она?

– Рожала! – Радостно.

– От ужаса?

– От радости. Не перебивай! Она уже была беременная, просто не знала, наверное, об этом. Вот и полезла, дура, на дерево.

– От тебя.

– Да не от меня! Она там рожала, а я полез помочь!

– Молодец. Хвалю. Тебе сколько картошин?

– Три. И… четыре сосиски.

– Троглодит.

– Сам такой. Ну, так вот. Она, значит, родила. Тройню. Такие хорошенькие… я тоже когда-нибудь… возможно.

Сай закашлялся, вытирая слезы и откладывая лук. Вздыхаю и продолжаю рассказ:

– А потом было самое тяжелое. Меня пригласила к себе семья буйнопомешанных, показала портрет и попросила его порвать. За это мне и дали серебряную монетку.

– Круто.

Мне снова неуютно. Кошусь на невозмутимую спину Сая, пытаясь понять, почему рассказ о моих подвигах не производит должного впечатления.

– Кстати, я говорил, что портрет при этом страшно визжал? Он буквально вырывался из рук, кусался, пару раз чуть не удушил меня смертельным захватом и…

– Сосиски готовы.

Передо мной поставили тарелку с тремя картофелинами и четырьмя сосисками. Я все придирчиво пересчитал и уныло начал есть, решив, что больше никогда и ни за что на свете не расскажу Саю о своих приключениях.

– Ну а ты что делал? Спал?

Часы бы сюда. А то даже не понять, сколько времени сейчас.

– Сначала да.

– А потом?