Дневник кота мага

Итак. Я, кот Марциус, за последние три часа: убил крысу-людоеда, спас с дерева рожающую кошку (!) и победил кошмар, мучивший семейство Дауэнсон на протяжении семи поколений. Кошмар представлял собой картину, на которой при рождении очередного ребенка проявлялся портрет нового члена семьи в старости. А сразу после смерти родственника стирался его облик с полотна. Жуткая вещь, скажу я вам. Пока люди взрослели и старели — лица на портрете молодели и розовели. Многие кончали жизнь самоубийством, просто глядя на то, чего уже не вернуть. Особенно старались дамы. То вешались, то топились. Одна так и вовсе прыгнула с крыши дома, сломав руку и проломив телом крышу пристройки. Ее нашли, откачали, но она прыгала с крыши снова и снова, так что… пришлось крышу забетонировать. Все это мне рассказали в трагической тишине и окружении десяти выживших членов древнего рода. Потом показали картину. Те же люди радостно улыбались с полотна.

Полотно со стены я снял и прилюдно разорвал, обозревая перекошенные лица людей и чувствуя себя чуть ли не супергероем. Мне заплатили серебряную монетку! Вот. Так что я вполне могу обеспечивать нас двоих. Мрм, н-да!

Когда я вернулся, Сай уже отошел и встретил меня вполне радостно. Гордо показываю деньги и пакет с едой. Сай почесал затылок, сообщил, что я молодец! А еще пообещал сварганить ужин. Киваю и разваливаюсь на диване — имею право, вымотался за нелегкий день.

Нам бы… постоянную работу. А то так можно месяцами бегать непонятно где и, в конце концов, нарваться на кризис.

Надо поговорить с Саем.

Кухня. Потрескивание огня в печи, суетящийся парень, вдохновенно готовящий на ужин горячие сосиски и вареную картошку. Там еще, кажется, лук был. На дне. Я его не люблю, зато Сай обожает.

— Я был крут. — Сажусь на стул и многозначительно на него смотрю.

— Да? — Вежливо улыбаясь.

— Я сеял смерть! Убивал монстров, спасал младенцев, пару раз… король пробегал мимо. Сказал, что как-нибудь потом наградит.

Сай вздохнул и залез в печь по пояс, раздувая гаснущее пламя и шерудя ветками.

— Ты бы видел, как я сража-ался. — Немного разочарованно. Можно подумать, ему каждый раз о подвигах рассказывают. Хоть бы интерес проявил.

На меня посмотрели, вытерли руки о передник и, оставив в покое сосиски, сели напротив, приготовившись слушать.

— Их были тысячи… — Хмуро. Рассказывать как-то расхотелось.

— Кого? — Вежливо.

— Ну… монстров.

— Я пропустил нашествие монстров на город? А чего стража такая спокойная?

— Они все мертвы, — не смог удержаться я. А чего он? Сидит себе такой спокойный и уверенный в себе. Словно я ребенок какой-то.

Сай выгнул дугой бровь и покосился в сторону шеста.

— Хочешь — вылезай. Но не советую. Там море трупов. Я еле разгреб из-под завалов тел дверь.

—

— Угу. А еще там ядовитый смог.

Сай отмахнулся и пошел к плите, продолжив чистить картошку.

— Ну ладно, ладно, смога нет. А трупы есть!

— Сколько? — Не оборачиваясь.

— Один. Но большой… И я был совсем один.

— Что за монстр хоть?

— Крыса!

— А… — Без тени энтузиазма.

— Крыса-людоед!

—

— И она была ростом мне по шею! У меня даже меча не было, пришлось прибить ее дверью, зажав между ней и косяком.

Картошка выпала из рук, но ее подняли и продолжили чистить.

— Бил минут пять, кажется. Живучая, зараза, попалась. Кровищи было-о…

— Ты вроде чистый.

— Хозяева добрые попались. Отстирали, высушили и накормили.

— Так ты не голодный? — Бросая взгляд в сторону булькающего на плите котелка с сосисками.

— Я очень голодный! Так как крыса — это еще не все. Потом я залез на дерево и встретил кошку!

— Здорово. И что она?

— Рожала! — Радостно.

— От ужаса?

— От радости. Не перебивай! Она уже была беременная, просто не знала, наверное, об этом. Вот и полезла, дура, на дерево.

— От тебя.

— Да не от меня! Она там рожала, а я полез помочь!

— Молодец. Хвалю. Тебе сколько картошин?

— Три. И… четыре сосиски.

— Троглодит.

— Сам такой. Ну, так вот. Она, значит, родила. Тройню. Такие хорошенькие… я тоже когда-нибудь… возможно.

Сай закашлялся, вытирая слезы и откладывая лук. Вздыхаю и продолжаю рассказ:

— А потом было самое тяжелое. Меня пригласила к себе семья буйнопомешанных, показала портрет и попросила его порвать. За это мне и дали серебряную монетку.

— Круто.

Мне снова неуютно. Кошусь на невозмутимую спину Сая, пытаясь понять, почему рассказ о моих подвигах не производит должного впечатления.

— Кстати, я говорил, что портрет при этом страшно визжал? Он буквально вырывался из рук, кусался, пару раз чуть не удушил меня смертельным захватом и…

— Сосиски готовы.

Передо мной поставили тарелку с тремя картофелинами и четырьмя сосисками. Я все придирчиво пересчитал и уныло начал есть, решив, что больше никогда и ни за что на свете не расскажу Саю о своих приключениях.

— Ну а ты что делал? Спал?

Часы бы сюда. А то даже не понять, сколько времени сейчас.

— Сначала да.

— А потом?