Дневник кота-убийцы. Все истории

Неудивительно, что, когда ко мне подошла докторша с длинной, отвратительной иглой, я был немного не в духе. Хотя и не имел намерения сильно её царапать.

Как и разбивать все эти стеклянные пузырьки.

Как и скидывать со стола дорогие новые весы.

Как и разливать жидкость для дезинфекции.

Но моё направление на прививку на мелкие клочки порвал не я. Это уже сделала она, ветеринарша.

Когда мы вышли, Элли опять плакала. Она крепко прижимала к груди мою клетку.

– О, Таффи! Постарайся не попасть под колёса, пока мы не найдём нового ветеринара, который согласится тебя привить.

– Ищи дурака! – буркнул папочка.

Я испепелял его взглядом сквозь прутья решётки, и тут он заметил маму Элли, стоящую у дверей супермаркета. Её окружало море пакетов, волны плескались у колен.

– Вы ужасно опоздали! – возмутилась она. – Что-то случилось в клинике?

Элли ударилась в слёзы. До чего же мягкотелая особа. Но папа её был кремень. Он набрал полную грудь воздуха, чтобы излить накопившиеся чувства, но внезапно снова выпустил его. Краем глаза он приметил проблему иного рода.

– Быстро! – шепнул он. – Там, у кассы, наша соседка!

Он подхватил половину пакетов. Мама Элли сгребла остальные. Но мы не успели улизнуть – из стеклянных дверей супермаркета вышла соседка.

Все заговорили одновременно.

– Доброе утро, – сказал папа Элли.

– Доброе утро, – сказала соседка.

– Славный денёк, – сказал папа Элли.

– Прелестный, – согласилась соседка.

– Лучше, чем вчера, – сказала мама Элли.

– О да, – сказала соседка. – Вчера был ужасный день.

Она, может, имела в виду погоду. Но Элли уже моргала часто-часто. Не пойму, за что она так любила Шлепа. Вроде бы это я её домашний любимец, а не он. И поскольку от слёз она уже не различала, куда идёт, то врезалась в маму, та уронила пакет, и консервы с кошачьим кормом покатились по улице.

Элли поставила мою клетку и бросилась за ними. Но вот читать надпись на банке ей не стоило.

– О, нет! – заревела она. – «Кролик – сочные кусочки»!

До чего чувствительный ребёнок. Она бы не выжила в нашей банде. Недели бы не протянула.

– Кстати, о кроликах, – сказала соседка. – С нами приключилась невероятнейшая история.

– Правда? – сказал отец Элли, взглянув на меня.

– Вот как? – сказала мама Элли, взглянув на меня.

– Да, – сказала соседка. – В понедельник бедняжка Шлёп приболел, и мы забрали его в дом. Во вторник ему стало хуже. А в среду он умер. Он был ужасно старый и прожил хорошую жизнь, и это послужило нам утешением. Мы похоронили его в глубине сада в коробке из-под обуви.

Я созерцал проплывающие над нами облака.

– А в четверг он пропал.

– Пропал?

– Пропал?

– Да, пропал. Осталась только яма в земле да пустая коробка.

– Правда?

– Боже милостивый!

Папа Элли смотрел на меня с недоверием.

– А вчера, – продолжала соседка, – случилось самое странное. Шлёп вернулся. Снова лежал в своей клетке, такой чистенький, пушистый.

– В клетке, говорите?

– Пушистый? Не может быть!

Надо отдать им должное, играли они на славу. Держались до самого дома.

– Какая удивительная история!

– Как это могло произойти?

– Поразительно!

– Надо же!

Так продолжалось, пока за нами не закрылась дверь. И тогда эти двое повернулись ко мне.

– Ах ты обманщик!

– Заставил нас думать, что это ты его убил!

– Столько времени притворялся!

– Я знала, что он не мог этого сделать. Кролик был толще его!

Можно подумать, они жалели, что это не я убил кролика.

Все, кроме Элли. Она была сама доброта.

– Не смейте ругать Таффи! – сказала она. – Оставьте его в покое! Спорим, он даже не выкапывал беднягу Шлепа. Спорим, это сделал мерзкий, злобный терьер Фишеров. А Таффи просто принёс его нам, чтобы мы его похоронили как подобает. Он герой. Добрый, умный герой.

И она обняла меня – крепко и нежно.

– Правда, Таффи?

Что я мог сказать? Ничего. Я же кот. Так что я просто сидел и смотрел, как они вытаскивают гвозди из кошачьей дверцы.

Возвращение кота-убийцы

Как это начиналось

Ой, ладно, я вас умоляю! Ну, побейте меня по пушистым лапкам-царапкам. Я всё испортил.

Зато какое было шоу!

Так и быть! Отдерите меня за хвост! Я же самый настоящий преступник. И что вы будете со мной делать по этому поводу? Конфискуете мою миску и скажете: «Ай-яй-яй, гадкий, гадкий кот!»?

От нас, от котов, вроде и не требуется чётко выполнять команду «рядом!», делать только то, что велено, и преданно заглядывать вам в глаза: мол, не принести ли тапочек или ещё чего-нибудь?

У нас, котов, своя жизнь. Мне нравится управлять своей жизнью. И меня отнюдь не тяготит одиночество, когда всё семейство уезжает в отпуск.

– О, Таффи! – волновалась Элли, сжимая меня в объятиях на прощание. Мой холодный взгляд весьма ясно выражал мысль: «Осторожно, Элл! Не увлекайся, а то поцарапаю». – О, Таффи! Нас целую неделю не будет!

Целую неделю? Волшебные слова! Целую неделю млеть на солнышке среди цветов, не вздрагивая от воплей мамы Элли: «Таффи! Брысь оттуда! Все грядки мне помял!»

Целую неделю валяться на телевизоре, не выслушивая ворчание папы Элли: «Таффи! Хвост убери! Ворота загородил!»