Дневник леди Евы

— Моим свидетелем может быть егерь Катберт, который сейчас заперт в подвале вместе с тем, кто пытался убить моего сына.

— Велите привести их обоих, — приказал герцог.

Привели Катберта и Дика.

— Назови себя, — приказал герцог Катберту.

— Я Катберт из Строберри Хилл, много лет служу егерем в этом замке. По меньшей мере, три поколения моих предков были свободными людьми, и я могу это доказать.

— Так ли это? — спросил герцог у присутствующих и многие жители замка подтвердили слова Катберта.

— Ты рыцарь? — спросил герцог.

— Нет, Ваша Светлость, у меня не было склонности к военному делу, но лес и зверей никто не знает лучше моего.

— Ты знаешь эту женщину?

— Да, Ваша Светлость, кто ее не знает. Сэр Джейкоб приютил ее и очень уважал за светлый ум и искусство лекаря. Она многим здесь отплатила добром.

И снова многие из присутствующих подтвердили слова егеря.

Те же вопросы были заданы Дику. Он тоже сказал, что он — свободный человек, служит стрелком в замковой страже. Когда его спросили, рыцарь ли он, Дик немного замялся, и сказал, что пока нет. ("Вот что тебе обещал сэр Арнольд в обмен на смерть моего сына!" — подумала Глэдис, — "Рыцарские шпоры!"). Таким образом, получилось, что свидетельства Катберта и Дика имели равную силу.

— Расскажи же нам теперь, что произошло утром, — потребовал герцог, обратившись к Катберту.

Катберт повторил всю историю, уже рассказанную Глэдис, но когда он дошел до конца, Дик, стоявший с равнодушным видом, закричал, что и егерь, и Глэдис врут, они сговорились.

— Когда же они могли сговориться, — крикнул кто-то из-за стола, — когда вас тут же увели и заперли?

Дик стал кричать, что они придумали это раньше, и все подстроили.

— Тогда как ты, дружок, оказался во дворе с ребенком? — спросил герцог.

Дик сказал, что хотел показать ребенку лошадей, но те, кто разнимал дерущихся, тут же опровергли его слова, наперебой указывая, что конюшня совсем в другой стороне.

— Что ж, с тобой мне все понятно, — сказал герцог, пресекая дальнейшие разговоры, — Но вот что я не могу постигнуть: что заставило тебя пойти на такое страшное преступление?

Дик молчал.

— Ну, с тобой мы еще разберемся. Я полагаю, сэр Арнольд, Вы отпустите егеря? — продолжал между тем герцог, — Он поступил благородно, вступившись за женщину и ребенка! Такой поступок заслуживает награды!

Все присутствующие поддержали слова герцога громкими одобрительными криками.

— Да, разумеется, Катберт, ты свободен, я рад, что у меня есть такие слуги! Ты, конечно, получишь награду! — сказал сэр Арнольд.

— Я служу всем жителям этого замка, — сказал Катберт, — Для меня честь быть им защитой. Но я не Ваш вассал, сэр Арнольд. Я был и остаюсь вассалом сэра Джейкоба, хоть он и не хочет больше знать мирских дел!

— Вот значит как! — задумчиво протянул герцог, — Ну а ты, разбойник, кому служишь? — обратился он к Дику.

— Никому, — хмуро отозвался тот, — У меня нет господина, я вольный наемник.

— Ваша Светлость, — вмешалась Глэдис, — Позвольте мне задать ему вопрос!

— Задавайте, — позволил герцог, которого эта история явно занимала.

— Скажи, Дик, — начала она, — У тебя есть Прекрасная Дама?

— При чем тут это! — досадливо воскликнул сэр Арнольд, который явно чувствовал себя не в своей тарелке.

— Я не обязан отвечать на твои вопросы! — огрызнулся Дик.

— Ваша Светлость, велите ему ответить, это важно, — попросила Глэдис, и, в конце концов, Дик был вынужден назвать имя дамы, которое никому из присутствующих не было известно, только герцогиня понимающе покивала.

— Каковы ее цвета? — задала Глэдис новый вопрос.

— Белый и зеленый.

— Вы все это слышали. Как вам всем известно, человек благородный, если так можно выразиться по отношению к этому молодцу, — продолжала Глэдис, — носит цвета либо своей дамы, либо своего сюзерена. У Дика был перстень, который он носил долгое время. Очень красивая вещица. Рубин с изумрудом в серебряной оправе. Чьи это цвета?

Этот вопрос можно было не задавать. Все гости заозирались вокруг, стараясь незаметно посмотреть на вымпелы, развешанные в зале. Успокоившийся было, сэр Арнольд вскочил на ноги. Снова бледность залила его лицо.

— Вы… вы… слишком далеко заходите! Слышите? Как Вы смеете обвинять рыцаря? Кто знает, было ли у него такое кольцо?!

— Я помню, что у него была эта вещица, — вдруг сказала одна из дам, — Она очень заметная.

— И я помню! И я! И я! — раздались еще голоса.

— Я только доказала, что Дик был Вашим слугой, который втерся в мое доверие, — сказала Глэдис, — Разве я обвиняла Вас, сэр Арнольд? Кто знает, в чьих интересах он действовал? Может, и в своих собственных… Вы давали слово рыцаря, что будете заботиться о нас, и защищать меня и моего сына. Но на этот раз нас защитило Провидение и Катберт. Могу ли я надеяться, что в будущем и Вы присоединитесь к ним?