Дневник летучей мыши

– Ну, может, кто-то его прячет в укромном месте и ждет подходящего момента…

– Все может быть! – неожиданно легко согласился Леня. – Только хочу обратить твое внимание на два факта. Во-первых, у Фортеля было очень мало времени. Он уложился всего минут в сорок, причем успел и проникнуть в квартиру, и найти в ней самые ценные вещи, и спрятать их где-то. Допустим, он был человек очень опытный и с квартирой управился минут за двадцать, быстрее невозможно…

– Ну, тебе ли этого не знать! – ехидно проговорила Лола.

Маркиз сделал вид, что не заметил этого укола, и продолжил:

– Значит, спрятал украденное он где-то совсем близко, так что потратил на это не больше двадцати минут…

– Ты говорил о двух фактах, – напомнила ему Лола. – Про первый я поняла, а какой же второй?

– А второй, Лолочка, вот какой: ты очень ловко выяснила, что наша старушка процентщица… то есть заказчица, вовсе не знаменитая опереточная певица на пенсии, как она всем рассказывает, а всего лишь скромная театральная билетерша, но зато бывшая любовница того самого Фортеля…

– Ну наконец-то я дождалась от тебя признания заслуг! – проговорила Лола прочувствованно. – К чему бы это?

– Не перебивай… и вот вдруг у нее крадут дневники, и она нанимает нас, чтобы эти дневники вернуть. Причем не жалеет за них никаких денег. Десять тысяч долларов – это довольно большая сумма, особенно для пенсионерки, ты не находишь?

– А я тебе с самого начала говорила, что дело это подозрительное, и бабка подозрительная! Не зря тетя Глаша ее так расписала!

– Ты хочешь выслушать мои предположения, или тебе важнее показать, какая ты умная?

– А что – ты сомневаешься в моем уме? – Лола схватила сковородку и подняла ее с угрожающим видом.

– Положи сковородку! – прикрикнул на нее Маркиз. – Тем более что она тефлоновая, легкая, и хорошего удара не получится…

– Да, – Лола скривилась, – дожили, нормальной сковородки в доме нет! Так что ты там говорил?

– Я говорил, что вряд ли старуха стала бы платить такие деньги за свои воспоминания о грехах молодости. Скорее всего в этих тетрадях записано что-то очень для нее важное.

– Например?

– Например, там записано, где Фортель спрятал перстень Александра Македонского и остальные ценные вещи из квартиры коллекционера. Наверняка она встречалась с Фортелем после того ограбления, и он ей что-то сообщил…

– Извини, Ленечка, но что-то у тебя не сходится! – заявила Лола ехидно.

– Что именно?

– Сколько лет прошло с тех событий? Двадцать? Тридцать?

– Ну, не меньше тридцати!

– Так почему Саломея столько лет ждала и не трогала клад Фортеля? Этак она могла и на тот свет отправиться!

– Вот этого я не могу тебе объяснить. – Леня заметно приуныл. – Меня и самого этот момент смущал… но наверняка есть какое-то разумное объяснение…

– Может быть. Так что ты сейчас предлагаешь делать? У тебя есть какой-то план?

– Во-первых, выпить кофейку, ты мне обещала. А во-вторых, нужно серьезно заняться бабулькой.

Лола вымыла медную турку и заправила ее заново. А Леня достал телефон и набрал номер Саломеи Леонардовны, как называл ее по старой памяти, чтобы не путаться. Раз уж ему отвели в этой истории роль простака, то он и будет держаться такого образа. А там посмотрим, кто кого обведет вокруг пальца!

Она явно обрадовалась его звонку.

– Леонид, куда же вы пропали? Два дня от вас ни слуху ни духу! Вам удалось наконец получить мои дневники?

– К сожалению, нет, Саломея Леонардовна.

– Вы меня разочаровали!

– Дело получило новый оборот, и я хочу возвратить вам ваши деньги. Могу я приехать к вам где-нибудь через час?

Лола, которая прислушивалась к его словам, громко брякнула туркой и подбоченилась.

– Что это у вас за звуки? – осведомилась старуха.

– Да это у меня уборщица гремит посудой… Так могу я к вам подъехать?

– Извините, Леонид, но сейчас я вас никак не могу принять… ко мне как раз через час должна прийти маникюрша. Вот ближе к вечеру, часов в семь, – пожалуйста…

Леня отключил телефон и повернулся к Лоле. Та буквально испепеляла его взглядом.

– Уборщица, да? Я всегда знала, что ты рассматриваешь меня только как уборщицу, кухарку и секретаршу! Самое большее – как послушного исполнителя для всяких мелких поручений! И никогда не видишь во мне человека, женщину, в конце концов!

– Лолка, перестань! – миролюбиво проговорил Маркиз. – Какая муха тебя укусила? Я же должен был что-то ей сказать…

– Вот в таких оговорках и проявляются подлинные мысли человека! – восклицала Лола трагическим голосом. – Это называется – оговорка по Фрейду!

– Ой, да прекрати наконец! – Леня отмахнулся. – Не делай из мухи слона!

– Из мухи?! Хороша муха! Я, в конце концов, не из-за того так возмущена, что ты обозвал меня кухаркой… в конце концов, мне не привыкать!

– А из-за чего тогда весь сыр-бор?!

– Из-за того, дорогой мой, что ты собираешься отдать этой хитрой старухе собственные деньги! Я не ослышалась? Ты хочешь отвезти ей десять тысяч долларов своих собственных денег! Ведь ее-то денежки у тебя увели, не правда ли?

– Ну, Лолка, это же, в конце концов, наш прокол, значит, нам за него и отвечать…