Дневник любовницы мафии

— И я не ожидала, что приеду, — я потянулась к собственному декольте. Ну, надо отметить, когда я запустила руку в собственный бюстгальтер, Алекс неприкрыто удивился. Только мне было не до его моральных потрясений. — Знаешь, я догадывалась, что она не ангел, но она не только дура и шлюха, а еще и наркоманка, — я швырнула ему под ноги эту гадость. А потом, наконец, осмелилась взглянуть на молчавшего парня. При этих словах он буквально к месту прирос, приклеился к этому мешочку глазами. — О таких вещах надо предупреждать, — закончила я.

А в ответ раздался не более чем хрип:

— Я не знал. Мне неоткуда было знать.

Он достал пистолет, поднял мешочек, подбросил и выстрелил в него. И я всем телом задрожала, хотя целились не в меня. Повисло гробовое молчание, которое нарушил телефонный звонок. Костя. Я сжала зубы, между бровей залегла морщинка, мне было почти физически больно отвечать, больно здесь находиться.

— Алло, Кость? — позвала я ее голосом. Алекс, уже не скрывая интереса, стал за мной наблюдать. — Я пока у Вани, — сказала я, уж туда-то он точно проверять не сунется. — Давай. Скоро буду. И я тебя люблю, — я закрыла телефон. — Мне надо ехать, — буркнула я.

— Карина, на будущее. Паша прекрасно знает, как избавляться от наркотиков без моего участия!

Я просто кивнула и ушла. А ощущение, будто выставили, ей богу. Паша, увидев меня, насмешливо приподнял бровь. И я напомнила себе: три дня. Эльвирой Граданской мне оставалось пробыть всего три дня. Три дня страданий. Три дня, после которых все изменилось до неузнаваемости.

Я приехала в дом Кости. Мы с ним поужинали. Он расспрашивал, как прошел день, и я ему отвечала.

— У тебя ужасное окружение, — сказал он. — Как только может человек настолько плохо выбирать себе знакомых? — вздохнул он. Я запротестовала. — И даже не спорь: Ваня папочкин сыночек, который уже сейчас пьет, Пенни, наркотики тоннами лопает, — я испугалась, неужели и он не знает? Дура, Эля, дура! Я потупила взгляд.

— Но они мои друзья! — воскликнула я.

— Я закрываю глаза на твои походы по злачным местам, однако отцу это не нравится, ты последние три дня к нему и не ездила, он уже спрашивает что случилось!

И я задохнулась, откуда мне знать было, что Виктор Граданский так скучает по дочери?! Я вообще о нем ничего не знала и боялась показаться на глаза.

— Ты еще помнишь, что он всегда говорил нам? Он говорил, что ближе, чем семья никогда у тебя никого не будет, а ты тратишь все время на прогулки, алкоголь, мужиков, господи, ты послушай, что про тебя говорят! — восклицал он, всплескивая руками.

— Мне наплевать что говорят, — фыркнула я.

— Я понимаю, иначе ты бы давно бросила все свои проделки! Лиза по сравнению с тобой ангел, — он во всем прав, мне было все равно, что он скажет, все это ни в коей мере к Карине Орловой не относилось. Я воспринимала все как Эля, Карина тут совершенно не к месту.

— Ты ее любишь! — воскликнула я.

— Неправда! — воскликнул Костя. — Она…

— Ты просто злишься, что она переспала с Елисеевым!

— Она с половиной города спала! — воскликнул он громко. — Да, я поступил с ней плохо, но она была виновата не меньше. Да и вообще, когда тебя стала интересовать моя жизнь?! Будь добра, запрячь свою проснувшуюся проницательность в зад! — мне захотелось затопать ногами.

Он встал и ушел. Да, пожалуй, не стоило ссорить Костю и Элю еще больше. Я взяла вилку и уставилась в телевизор, где показывали взрывы самолета эстонцев. Красочно. И я видела машину Кости на экране, видела, как он бежал к самолету, похожий на героя-спасителя. А где-то неподалеку явно гулял Алекс.

И мне стало как-то плохо оттого, что я знала правду, чуть ли не единственная была виновницей произошедшего. Я вскочила из-за стола, убежала в комнату, села в ванную и уснула там. Меня не поняли, так как через некоторое время в дверь начал стучаться Костя.

— Прости, Элька, прости. Я дурак, просто все как-то не клеится нигде, — говорил он. — Ну, выйди, пожалуйста, я жду тебя в комнате.

Он плюхнулся на мою кровать и притянул меня к себе, обнимая и гладя по волосам.

— Съезди завтра к отцу, — попросил Костя. — Он скучает. Я понимаю, почему ты ко мне переехала, никто на мозги не капает и все такое, однако он там совсем один, знаешь же, как болезненно он воспринимает одиночество…

В принципе мне должно было бы быть все равно, но отчего-то я чувствовала, что разрушаю чудесную семью, чье-то счастье. И ради чего? Ради… кого? Алексу определенно многовато чести! Но все, что я могла — кивнуть и потупиться.

— Мне надо собираться, — сделала я невинные глаза. А Костя усмехнулся и ушел.

— Как всегда.

— Я останусь в квартире? — с надеждой спросила я.

— Опять с этим? — с отвращением скривился «брат».

До ноутбука я добралась с замирающим сердцем и чуть не завизжала от счастья, увидев входящее сообщение, но вдруг притащился дворецкий, я не смогла прочитать письмо Лизы. Оно шло под заголовком «Привет Алексу!».