Дневник любовницы мафии

Все они просто изумительны, но ни на один я не променяла бы Петербург. Этот город — моя душа. А знаешь почему? Конечно не знаешь, и не понимаешь к чему весь этот бред, что я несу. Честно говоря, я напилась, и мне наплевать. Ладно, слушай. Каждый город просто чудо, но бездушное чудо. Только то место, где тебя ждут и любят, может быть по-настоящему желанно, — я затянулась и выдохнула длинную дымную дорожку, которую тут же рассеял ветер. — И да, когда мне плохо и грустно, я курю. Обычно нет. И на это мне тоже плевать. Потому что когда знаешь, что есть хоть один человек, который тебя любит за то, какой ты есть, курящий и путающийся с сомнительными личностями, — уже можно жить и надеяться на лучшее. И, надо сказать, их у меня такой человек не один. Только вот это не ты, хотя раньше я этого не осознавала. Чего ты от меня хочешь? Да, я депрессивная, я чуть не угробила Ларису и за это чуть не пошла под статью, а еще я пью спирт с доктором, который с каждым миллилитром понимает меня все лучше.

А тебе кого надо? Ты любишь идеализированный, но, к несчастью, такой далекий от правды вариант Карины. Я не потерянная, я прекрасно сознаю, чего хочу. Я не бездумная пустышка… — и я дрожащими пальцами опять поднесла к губам сигарету, слезы чуть отступили. — Моя жизнь есть моя жизнь, мои жизненные ценности нерушимы, и мне проще тебя бросить, чем поступиться некоторыми правилами! Когда любишь, принимаешь человека таким, какой он есть, со всеми заскоками и недостатками. Тем более, что я не самый безнадежный случай. Если тебя не интересует ничто, кроме оболочки, то я могу подсказать, по какому адресу тебе поискать нечто подобное.

— Извини, я там уже побывал, — сказал Алекс. Я резко обернулась и отошла от него. Он коснулся больного плеча, где была моя голова секунду назад и сказал: — Спасибо.

Первое, что бросилось в глаза: волосы он умудрился зализать назад гелем, как в нашу ночь уколов. И точно совсем как тогда одна прядь выбивалась, не желая слушаться. Я не сдержала улыбку. Вообще, он выглядел просто идеально. Черные брюки со стрелками, темно-темно зеленая рубашка, привычные до блеска начищенные ботинки, черное пальто и кашне. Мысли сошли с ума, возвратив меня в лифт, и приписали нам двоим еще проездов десять. А сердце выстукивало фразу: а ведь все возможно, он тебе все предложил!

— Мог бы сказать, что это ты!

— Это наше место! Кого ты еще здесь ждала? — ревниво поинтересовался Алекс.

— Наше? С тобой? Или еще толпой девиц, которых ты сюда водишь?

— Ты серьезно? — искренне изумился Алекс. — Даже если предположить, что я совсем безнадежен, то тут десять месяцев в году холодно. Никто со мной несчастным сюда не пойдет. А если ты намекаешь на то… на что намекаешь, — хитро улыбнулся он. — Здесь есть намного более теплые и симпатичные местечки. Хочешь покажу? — невинно поинтересовался он.

— Обойдусь, — кисло улыбнулась я. — Зачем ты пришел? И когда? — не позволяя развить тему, укромных уголков, сказала я, искренне надеясь, что моих пылающих щек не видно. А на душе стало так легко и хорошо, что я обозвала себя слабохарактерной идиоткой.

— С днем рождения хотел поздравить, тем более что пришел не я, а ты. Я знал, что ты поднимешься и, как видишь, дождался. Декорации под стать королеве драмы, а ты как раз из таких.

— Я?!

— Лиза, я жива! — тоненьким голоском пропел Алекс.

— Ладно, уломал, — вздохнула я, скользнув глазами по его прическе. Черт, ну почему он такой безупречный?

— Так как же ты ухитрилась нас перепутать? — весело сверкнул глазами Алекс.

— Я не привыкла, чтобы меня обнимали чужие, — сухо поведала я. — А еще я пьяная.

— Ах да, это все объясняет, — с явной насмешкой произнес Алекс и облокотился на бортик крыши. — Я с тобой согласен.

— В чем?

— Про города. Про людей. Прогибаться тошнотворно. Говори чаще. Говори с другими. Если крутят пальцем у виска, значит не слушают. А если не слушают — ничего не стоят.

Я нахмурилась.

— Тем, кто стоит и значит, этого говорить не нужно. Они уже знают.

— Неверно, — покачал он головой, выбившаяся из прически прядка запрыгала по его лбу. Я отвернулась и бросила в урну окурок.

— Я замерзла.

— Одну минуту. Повернись ко мне спиной.

Сначала я ничего не поняла. Его пальцы убрали волосы с моей шеи, но потом поняла — моей груди чуть ниже шеи коснулось что-то холодное. И оно было тяжелым… Я схватилась за кулон и удивленно на него посмотрела.

— Нажми сюда, — велел Алекс. Я нашла пальцем маленькую кнопку, и его телефон ожил. — Если попадешь в переделку, сможешь незаметно со мной связаться.

Поразительно. Я кивнула и взглянула вниз. Это был изящный золотой цветок с гранатовым центром и бриллиантовыми лепестками.