Дневник maccolit’a. Онлайн-дневники, 2001–2012 гг.

Дамы объяснили, что они из другого города, здесь у них проходит конференция, а Конецкий – их любимый писатель. Вчера они позвонили ему и договорились о встрече. И вот они тут.

«Значит, вчера ВВ тоже пил», – механически отметил я про себя, а вслух сказал дамам, что сейчас все выясню.

Я вернулся к ВВ и доложил обстановку. ВВ страдальчески застонал.

– Я же обещал им… Совсем забыл. Ну зови!

В прихожей, освобождая дам от плащей, я сделал необходимые приготовления к беседе.

– Дорогие читательницы, – сказал я приподнято. – Дело в том, что Виктор Викторович только что закончил новую книгу и по этому случаю… э-ээ… немного выпил…

Дамы умильно улыбнулись, это состояние мужчин было им хорошо знакомо.

– Однако должен вас предупредить, что в этом состоянии он по старой морской привычке употребляет исключительно матерные слова (что было чистой правдой), а также все это может печально кончиться.

– В каком смысле? – насторожились дамы.

– Ну, может выгнать, если вдруг что не понравится… – прямо сказал я.

Надо сказать, я не фантазировал. Соответствующий опыт с дамами был. Большего женоненавистника, чем ВВ, особенно в пьяном состоянии, я не видел.

Дамы улыбнулись, принимая мои слова за шутку, и прошли к ложу страдающего писателя.

Появился еще коньяк и еще две рюмки, и мы стали общаться уже вчетвером, в результате чего как-то само собою получилось, что старшая дама вскоре оказалась сидящей на краешке дивана, мэтр поглаживал ей руку, а младшая как-то опасно приблизилась ко мне. Нет, на коленях она вроде все же не сидела…

Это была идиллия. Две читательницы согревают своими сердцами писателей.

Мэтр склонил голову на подушку и уснул.

Мы продолжали потягивать коньяк и мило беседовать. Прошло минут двадцать. Внезапно ВВ проснулся и приподнял голову с подушки, обводя нас непонимающим и почему-то злобным взглядом.

– А ну… брысь отсюда! Брысь! – вдруг хрипло проговорил он.

Дамы подобрались и мигом выпорхнули в прихожую. Я за ними.

– Ну, что я говорил! – торжествующе резюмировал я.

Они поспешно оделись и покинули квартиру. Не знаю, остался ли ВВ их любимым писателем.

Отсюда вывод. Никогда не следует знакомиться с любимыми писателями. Лучшее, что у них есть, они оставляют в книгах. Странно, что читатели это не всегда понимают.

Кадр дня 13 марта

В питерских «Вестях» крупным планом – «Низший пилотаж» Ширянова и «Мерзость» Горчева, лежащие на столе и сопровождаемые соответствующим текстом. Как иллюстрация падения русской словесности.

Репортаж с сегодняшнего обсуждения.

Ненорматив 14 марта

Только что вернулся с питерского ТВ, из прямого эфира, где потрясал книжкой Горчева и говорил опять про то же.

Зрители возмущались по телефону и спрашивали, зачем я открываю ящик Пандоры.

Да он уже пуст, этот ящик. Опомнились.

Но зло должно быть персонифицировано, вот я стал одним из этих мерзавцев.

Самым последним звонком (в защиту) был звонок психолога, который заявил, что уже 15 лет лечит заикание с помощью этой лексики, а теперь прямо не знает что делать, если ее начнут запрещать.

Интересно было бы посмотреть на этот процесс.

Удалить друга 30 марта

Всякий раз, когда читаю эту надпись на кнопке в русском клиенте, слегка вздрагиваю.

Как это можно удалить друга?

Френда – другое дело.

Френд и друг – две большие разницы.

Умер Виктор Конецкий 30 марта

Сегодня, после тяжелой болезни.

Мир праху.

Радио Горчев 1 апреля

Проснулся от знакомых словосочетаний и незнакомых покашливаний на месте слова «хуй».

Понял, что по «Эху Москвы» читают Горчева.

Прослушал.

Еще раз убедился, что Горчева голыми руками не возьмешь.

Получились несмешные юморески, а ведь они смешные неюморески.

И никакой вины Плющева сопартнером здесь нет. Тексты Горчева изначально письменная литература, а не устная. И если устная, то только унылым монотонным голосом Горчева. Жизнерадостность чтецов была излишняя.

Ну, это как тексты Жванецкого и Альтова теряют при чтении глазами. Здесь ровно наоборот.

Впрочем, за рекламу спасибо. Сам Горчев в прямом эфире тоже был хуже, чем в блистательном интервью Русскому Журналу. И опять же потому, что он писатель, а писателю над словом подумать надо хоть немного. Оно так просто, как воробей, не вылетает.

Не остряк он, Горчев, нет, не остряк.

«Аукцыон» же был вполне хорош. Давно его не слушал.

Внеплановый мемуар 1 апреля

Поскольку все равно разбудили, гады, расскажу давнюю историю.

Давным-давно, в самом начале семидесятых, тройка относительно молодых «юмористов», то есть авторов раздела юмора журнала «Аврора», была официально приглашена на прослушивание в Ленконцерт на предмет тарификации на ставку автора-исполнителя. Так, кажется, она называлась.

Это были Семен Альтов, Мих. Мишин и ВПС.

В небольшом зале сидели три мрачные женщины, больше никого не было. Мы по очереди выходили на сцену и читали с листочков свои рассказы. Попытка читать что-то, претендующее на юмор, перед пустым залом – мучительна. Мы прочитали наши тексты, дамы посовещались и объявили результат.