Дневник maccolit’a. Онлайн-дневники, 2001–2012 гг.

Между прочим, это напряжение надо было создавать самому, наматывая специальную обмотку на силовом трансформаторе, с которого начиналось создание прибора. Брались так называемые Ш-образные ферритовые пластины, из них набирался пакет (все это рассчитывалось по специальным формулам – сечение наборного сердечника), клеился картонный каркас и на него наматывались обмотки. Каждый слой обмотки изолировался от других тончайшей конденсаторной бумагой, мороки с намоткой было по самые уши, и все равно часто обмотки пробивало и трансформатор горел.

Параллельно из листа алюминия делалось шасси – каркас приемника (скажем, приемника прямого усиления, в отличие от супергетеродинного): лист толщиною в 1,5 мм сгибался по выкройке, из него делалось подобие коробки, в которой высверливались все нужные отверстия – для трансформатора, ламповых панелек, ручек управления…

Сопротивления… Это позже их стали называть резисторами. Маленькие, зелененькие, с еле видной маркировкой 1 М (1 мегом). Были и американские, с цветной маркировкой, которая расшифровывалась магической фразой Каждый Красный Охотник Желает Знать Сколько Фазанов Село в Болоте (1-Коричневый, 2-Красный, 3-Оранжевый, 4-Желтый, 5-Зеленый, 6-Синий, 7-Фиолетовый, 8-Серый, 9-Белый). Чем же обозначался 0?

Ага, Черным – вспомнил!

И вот все это распаивалось, в панельки вставлялись пальчиковые лампы (а еще до них были лампы цокольные с маркировками типа 6Ф3С, они были побольше и тоже чрезвычайно красивы), и приемник включался.

И уже неважно было – ловил он какие-то станции или нет (иногда ловил), все равно влюбленность в него была велика, хотя по прошествии короткого времени он безжалостно распаивался и шел на детали к еще более прекрасному прибору…

Транзисторы появились чуть позже, и мы с увлечение стали запихивать приемники в малюсенькие коробочки, добиваясь миниатюризации. Приходилось даже самим делать динамики, то есть в буквальном смысле клеить диффузоры и наматывать круглые катушечки на них – это была ювелирная работа. Такие диффузоры говорили, сильно шепелявя, но они говорили!

А транзисторы были похожи на маленькие черные котелки (шляпы) с тремя длинными проволочными ножками.

В них не верили. Говорили, что на высоких частотах транзисторы никогда не составят конкуренции лампам, поскольку, мол, внутренние емкости слишком велики и всегда будут мешать высоким герцам. И сопротивления, и конденсаторы тоже резко уменьшились, конденсаторы переменной емкости стали керамическими, не больше пуговицы, но все равно их вскоре смела кристаллическая электроника, где все схемы, все пайки, все емкости, индуктивности и сопротивления создаются внутри кристалла.

И тогда я собрал первый компьютер, не просверлив ни единого отверстия, не намотав ни одной катушки, не взяв в руки паяльника…

Читая ЖЖ 26 февраля

Мы – мастодонты офлайна. Наши года рождения состоят всего из 4 цифр. Мы родились в офлайне, когда онлайна еще не было, и все это называлось странным словом «жизнь».

Мы помним Сталина и Берию, когда они еще не были тиранами и палачами, а были совестью прогрессивного человечества. Мы помним очереди за колбасой и водку с 11 до 19. Мы занимали очередь у пивного ларька и радовались каждому новому лицу в вытрезвителе.

Мы читали Солженицына в подлиннике, а Пушкина и Достоевского узнали раньше, чем нам рассказали про электроны. Мы думали, что живем счастливо, и, как выяснилось много позже, не ошибались. Мы вошли в капитализм с гордо поднятой головой и связанными руками, как на расстрел.

И нас-таки расстреляли.

Мы, соколы реала, стали буревестниками виртуального секса, когда суслики поисковых систем еще не знали слова «поллюция», а знакомились лишь с самим явлением.

Мы не знали, кто такие Антон Носик, Тема Лебедев и Марат Гельман, они просто были детьми наших знакомых или знакомых знакомых.

Нас становится все меньше и меньше, как и жизни, которую мы представляем. Но новой жизни как-то не наблюдается, и лишь в скоплении проводков и кристаллов теплится что-то таинственное и бесчеловечное, временами вызывающее наши улыбки и слезы.

О провинциализме в поэзии 9 марта

…«Поэзия все дальше уходит от тех, кому она предназначена…»

Вам не кажется, что это звучит не грустно, но глупо?

Или объясните, от КОГО она все-таки уходит и КАКИМ образом (хотя второе не так принципиально).

Отвечая на вопрос – от КОГО уходит поэзия, можно было бы сказать просто: от читателя. На это, конечно, возразят, что и у этой поэзии есть читатель. Если же сказать – от широкого читателя, то вообще засмеют: вы хотите сказать, что у Пушкина есть (был) широкий читатель?