Дневник мага

Она шагнула внутрь, я же остался ждать в сторонке. Это была даже не церковь, а маленькая часовенка, и дверь ее, обращенная на север, была украшена раковинами и сценами из жития святого Иакова. В тот миг, когда заскрипел ключ в замке, появилась откуда ни возьмись огромная немецкая овчарка, приблизилась и оказалась между мною и Вратами.

Тело мое немедленно напряглось, изготовившись к борьбе. «Опять, – подумал я. – Похоже, конца этому не будет. Опять испытания, схватки, унижения. И ни намека на меч».

Но тут отворились Врата Прощения, и на пороге показалась девочка. При виде пса, скрестившего со мной взгляд, она произнесла несколько ласковых слов, и тот разом утратил свою свирепость. Завилял хвостом и исчез в церкви.

Может быть, Петрус прав и я в самом деле чересчур склонен к фантазиям? Обыкновенную немецкую овчарку взял да и преобразил во что-то сверхъестественное и сулящее опасность. Это дурной знак, это примета усталости, ведущей к поражению.

Впрочем, есть еще надежда. Девочка поманила меня за собой. Чувствуя, как сердце мое переполняется ожиданием, я переступил порог и, значит, получил то же отпущение грехов, что и паломники на Пути Сантьяго.

Обшарил глазами пустой, почти совсем лишенный статуй святых храм в поисках того единственного предмета, который меня интересовал.

– Здесь вы видите, что капители колонн завиты в форме раковины, – голосом экскурсовода начала девочка. – Образ святой Агеды относится к…

И очень скоро я понял, что зря проделал весь обратный путь.

– А это – образ святого Иакова Ратоборца. Видите, он занес меч и попирает мавров копытами своего коня. Скульптура была создана в…

Да, вот он, меч Сантьяго. Но – не мой. Я протянул еще несколько песет моей спутнице, но она не приняла их. Слегка обидевшись, оборвала свои объяснения и попросила меня удалиться.

И снова спустившись по склону горы, я направился в сторону Компостелы. Когда я во второй раз за день пересекал Вильяфранку-дель-Бьерсо, мне повстречался человек, который сказал, что зовут его Анхель, и спросил, не желаю ли я осмотреть собор святого Иосифа Чудотворца. Магия его имени18 произвела, конечно, свое действие, но я еще не отошел от предыдущего разочарования и убедился, что Петрус поразительно разбирается в людях. А людям весьма свойственно придумывать то, чего не существует, и не извлекать полезнейшие уроки из находящегося у нас перед глазами.

И вот – исключительно ради того, чтобы лишний раз подтвердить эту истину, – я согласился пойти с Анхелем в церковь. Но она оказалась закрыта, ключа же у него не нашлось. Анхель показал мне высеченную над входом скульптуру святого Иосифа с плотницкими инструментами в руках. Я посмотрел, поблагодарил и предложил ему несколько песет, которые он отверг со словами:

– Не ради денег мы это делаем. Мы гордимся нашим городом.

И снова вернувшись на прежнюю дорогу, я через пятнадцать минут оставил позади Вильяфранку-дель-Бьерсо с ее улицами, дверьми и таинственными гидами, ничего не берущими за свои услуги.

Довольно долго я шел по горной дороге – труды были тяжкие, а результаты жалкие. Поначалу размышлял только о своем – об одиночестве, о том, как стыдно будет разочаровать Петруса, о мече и его тайне. Но потом перед глазами стали возникать образы девочки и Анхеля, и не думать о них я уже не мог. Покуда я был сосредоточен исключительно на себе, эти двое отдавали мне самое дорогое, чем были наделены, – любовь к своему городку. И притом отдавали совершенно безвозмездно. Где-то в глубине моего существа начала брезжить покуда еще смутная мысль. Что-то такое, связующее все воедино. Петрус всегда твердил, что для того, чтобы одержать Победу, мысль о законной награде более чем необходима. И всякий раз, когда я забывал весь мир и все помыслы мои сосредоточивались только на мече, проводник, устраивая мне какое-нибудь мучительное испытание, неизменно возвращал меня к действительности. Так во время нашего паломничества происходило не однажды.

Ох, это было не случайно. И имело явное отношение к моему мечу. И то, что пребывало на дне моей души, вдруг шевельнулось, вздрогнуло и стало высвечиваться. Я и сам пока еще не мог бы сказать, о чем думаю, но чувствовал – я на верном пути.

И испытал благодарность судьбе, пославшей мне встречу с девочкой и Анхелем: в том, как говорили они оба о церквах, звучал голос Любви Всепоглощающей. И оба заставили меня дважды проделать путь, намеченный на сегодня. И это вытравило из памяти очарование ритуалов Традиции, вернув меня на испанскую почву.

Мне вспомнился тот теперь уже далекий день, когда Петрус сказал мне, что мы кружим по одному и тому же месту в Пиренеях. Вспомнился со светлой грустью. Это было хорошее начало путешествия – и, как знать, вдруг повторение окажется предвестием удачного конца.