Дневник мага

Червь из ноздри переползает в глотку. Чувствую, как еще один ввинчивается мне в ухо. Как выбраться отсюда?! Где же Бог, отчего Он не внемлет?! Сейчас они перегрызут мне горло и я лишусь возможности кричать! Они наползают со всех сторон, проникая в мое тело через все его отверстия: через уши, через рот, через уретру. Я чувствую их омерзительное присутствие внутри. Надо крикнуть! Надо освободиться! Я брошен в темную сырую яму, завален землей, оставлен на корм червям.

Не хватает воздуха… Надо двигаться! Надо разбить доски гроба! Боже Всемогущий, дай мне сил шевельнуться! Я ДОЛЖЕН ВЫБРАТЬСЯ ОТСЮДА! ДОЛЖЕН!.. Я ПОШЕВЕЛЮСЬ! ПОШЕВЕЛЮСЬ! СЕЙЧАС… СЕЙЧАС…

УДАЛОСЬ!

Разлетелись в разные стороны доски гроба, исчезла могила, и полной грудью я вдохнул свежий воздух Пути Сантьяго. Дрожь сотрясала мое тело, я был весь в поту. Пошевелился и понял — меня вывернуло наизнанку. Велика важность! Я жив!

Озноб колотил меня, но я не предпринимал попыток унять его. Безмерный внутренний покой осенял меня, когда я почувствовал, что рядом кто-то есть. Повернул голову и увидел лицо моей Смерти. Нет, это была не та созданная моим воображением, порожденная моими страхами смерть, пришествие которой я ощущал несколько минут назад, — нет, истинная моя Смерть, подруга и советчица, которая не позволит мне струсить даже на миг.

Отныне и впредь она поможет мне лучше, чем советы и рука Петруса. Она не позволит оставить «на потом» все, что надлежит мне прожить сейчас. Она не даст мне уклониться от житейских битв, она обеспечит победу в Правом Бою.

Никогда больше не буду я, совершив какой-то поступок, чувствовать себя нелепо. Ибо вот она стоит передо мной, говоря, что, когда возьмет меня на руки, чтобы перенести в самую дальнюю даль, в иные края, мне не придется тащить с собой тягчайший из всех грехов — раскаянье. Глядя в ее приветливое лицо, ощущая непреложность ее присутствия, я обрел твердую уверенность в том, что с жадностью буду припадать к источнику живой воды, которая и есть наше земное бытие.

И в ночи не стало больше ни тайн, ни страхов. Она стала счастливой и мирной. Озноб унялся, я встал и двинулся туда, где крестьяне оставили свои насосы. Выстирал штаны, достал из мешка и надел другую пару. Потом вернулся под дерево, подкрепился оставленными мне Петрусом сэндвичами. И клянусь, в жизни не ел я ничего вкуснее, потому что я был жив, потому что Смерть не страшила меня больше.

Спать я лег там же, под деревом. И никогда еще тьма не осеняла меня таким покоем.

Упражнение «Заживо погребенный»

Лечь на землю, расслабиться. Руки скрещены на груди, как у покойника.

Представьте себе во всех подробностях свои похороны так, словно они должны произойти назавтра. Разница лишь в том, что вас в могилу кладут живым.

По мере того как разворачивается вся процедура: отпевание, вынос, доставка гроба на кладбище, опускание гроба в могилу, черви — вы все сильнее напрягаете все мышцы в отчаянной, но безуспешной попытке пошевелиться.

Это вам не удается. И вот, не выдержав больше, движением всего тела вы расшвыриваете в стороны доски гроба, делаете глубокий вдох — и освобождаетесь. Это движение возымеет больший эффект, если будет сопровождаться криком, вырывающимся из самой глубины нутра.

Слабости

Мы с Петрусом стояли посреди бескрайнего пшеничного поля, уходящего до самого горизонта. Монотонно-ровное уныние его нарушал только средневековый столбик с крестом — веха на пути пилигримов. Подойдя к нему, Петрус опустился на колени и попросил меня сделать то же самое.

— Давай помолимся. Помолимся за то единственное, что может нанести поражение пилигриму, который обрел свой меч, — за свойственные человеку слабости. Как бы совершенно ни владел он почерпнутым у Великих Учителей искусством боя, одна из его рук всегда может обернуться его злейшим врагом. Давай помолимся за то, чтобы ты всегда держал свой меч — если сумеешь, конечно, найти его — в той руке, которая не осрамит тебя.

Было два часа дня. В полнейшей тишине Петрус начал:

— Господи, смилуйся над нами, ибо мы — паломники на Пути Сантьяго, а потому наделены пороками и слабостями. В неизреченной милости Своей сделай так, чтобы никогда не смогли мы обратить обретенное познание против самих себя.