Читаем Дневник мага полностью

— Ну дык как. Идешь? Али нам без тебя начинать? Тяжело вздохнув и… простив всех! Я пошел в избушку. Не люблю долго дуться. Ну на фиг. Я ведь и впрямь переборщил.

Гном хмыкнул и подал руку, помогая подняться в комнату. Домик встретил теплом и уютом.

Под ногами — мягкие шкуры. На потолочную балку вспорхнул дракоша. А посреди накрытого стола сидит задумчивый Пупс и жрет мясо, флегматично выковыривая его из котелка с супом.

Угрюмо смотрим друг на друга. Пупс долго и обиженно мяукает.

Гад! Я тоже хочу мяса. А ну брысь со стола!

Сеня и Бив, весело переглянувшись, сели за стол рядом с магом. И королевич принялся разливать суп по тарелкам.

Понедельник

12:59

Время пролетело незаметно.

Мы все трое целыми днями резались в карты, читали книги, рассказывали байки из своей жизни.

Особенно задушевно получалось у Сени. Его странствия были наполнены опасностями и приключениями, как кухня ночью тараканами. Еще бы, для паренька, всю жизнь воспитывавшегося во дворце и толком даже шнурки не умеющего завязывать, вот так запросто отправиться хрен-те куда за Кощеем — вообще подвиг на грани фантастики.

Одно его сражение с комарами чего стоит. Пытаясь создать побольше дыма, высочество спалило пол-леса, получило сильные ожоги и чуть не утопло в бурной реке, из которой его и выловили крестьяне ближайшей деревни.

Да-а-а-а-а… я бы так не смог. А хотя…

Ой, ухо болит. Опять. Явно застудил, а магия что-то не помогает. Вот оглохну… так, о чем это я?

Ах да. Короче: вон стоит замок Кощея, а наша избушка уже битый час прохаживается перед главными воротами, ожидая, когда кто-нибудь соизволит выглянуть.

Пока никто не соизволял.

Королевич уже полчаса как ищет меч, роясь среди шкур и матерясь сквозь зубы. Я сам сижу с молотком гнома, ну о-очень вежливо попросившего меня опять переколдовать его в топор.

Угу. А я помню как?

Эх… о, получилось! На, держи свой топор, вояка.

14:11

Вылез на свежий воздух пройтись. Надоело слушать, как эти двое обсуждают все более и более кровавые планы убиения Бессмертного.

На месте Кощея я бы вылезать не спешил. Разве что ради экстрима. Ну мало ли: старичок коллекционирует виды гибели от рук извращенцев.

А что это за скрип?

Хм… калитка открывается. Нас решили все-таки встретить?

Кричу ребятам. В домике что-то падает, из проема вылетает встрепанный королевич с мечом наголо и безумно вращающимися глазами. Кого-то ищет.

На всякий случай отхожу, мало ли — не узнает.

— Г-где этот сморчок Бессмертный?! У-убью! Пусть меняет памперсы!

(Это я его этому слову научил. Опять же остатки памяти выдали.)

Тыкаю пальцем в стоящего у калитки и высокомерно наблюдающего за нами статного изящного мужчину с черной бородкой клином и тонкими усиками над верхней губой. На вид — ему не больше тридцати.

Королевич повернулся. Замер. Опустил меч.

— Ты Кощей? — С вызовом.

— Да. — Приятный глубокий баритон. Я понял, почему Василиса на него запала. Хотя… ее же украли вроде бы.

— Докажи!

Удивление в черных сверкающих глазах.

— Что именно? — Все еще вежливо.

— Что… что ты… что ты Бессмертный!

Мужчина поморщился и подошел ближе. Королевич шарахнулся, выставляя перед собой меч. Из избушки по веревочной лестнице медленно и вальяжно спускался гном. Я просто наблюдал в сторонке, заинтересованный и безучастный.

Гном подошел ко мне. Наблюдаем вместе. Это явно звездный миг королевича.

Сеня косится на нашу группку одним глазом и старается незаметно подкрасться ближе, не отрывая при этом второго глаза от Кощея.

В итоге глаза разъехались, что нас с Кощеем заинтересовало чрезвычайно. Следим за королевичем.

— Ладно! — С пафосом. — Узрите, смертные. И поймите, насколько тщетны надежды ваши. Ибо я… — улыбка плохого парня, — есть зло во плоти!

Кощей медленно достал меч из ножен. Руки Сени задрожали, но он усилием воли дрожь унял, стоя уже рядом с нами.

Меч взвился в воздух и… перерезал вены на правой руке. Хлынула кровь. Гомерический хохот. Молча наблюдаем.

— Она алая! — зачем-то просветили нас. Лично я — кивнул.

Кощей нахмурился, наша реакция ему не понравилась.

Тогда он вновь поднял меч и… вонзил его в правую ногу. И повернул. Со скрежетом.

Сеня побледнел. Отвернулся. Его, кажется, стошнило. Гном спросил, что затевает Кощей? Объясняю, что отвлекает внимание. Бив кивнул с умным видом.

Стоим.

— Вы видите? Видите?! Я бессмертен! — Голос дрожит. В глазах безумие. На лице непонятное счастье.

— Я бы от этого тоже не умер. — Бив. Задумчиво. Ни к кому конкретно не обращаясь.

Кощея перекосило. Он угрюмо вытащил меч, выпрямился и процедил:

— Ну хорошо же. Смертные. Узрите! И устрашитесь. — После паузы: — Меня.

Нож подведен к горлу. В глазах решимость и спокойствие. Голова откинута назад. Сейчас.

— Не надо! — Все трое ошарашенно уставились на Сеню. Королевича трясло, он почти плакал.

— Я верю! Не надо. Это… ужасно!

Угрюмо смотрим на высочество.

— Блин, ты определись, на фиг сам сюда приперся, — шиплю я.

Сеня посмотрел на собственный меч и… сжал его. Кощей угрюмо на нас косится. Не опуская меч.

— Тебе помочь? — Это опять я.

Перейти на страницу:

Все книги серии Дневник мага

Похожие книги

Волкодав
Волкодав

Он последний в роду Серого Пса. У него нет имени, только прозвище – Волкодав. У него нет будущего – только месть, к которой он шёл одиннадцать лет. Его род истреблён, в его доме давно поселились чужие. Он спел Песню Смерти, ведь дальше незачем жить. Но солнце почему-то продолжает светить, и зеленеет лес, и несёт воды река, и чьи-то руки тянутся вслед, и шепчут слабые голоса: «Не бросай нас, Волкодав»… Роман о Волкодаве, последнем воине из рода Серого Пса, впервые напечатанный в 1995 году и завоевавший любовь миллионов читателей, – бесспорно, одна из лучших приключенческих книг в современной российской литературе. Вслед за первой книгой были опубликованы «Волкодав. Право на поединок», «Волкодав. Истовик-камень» и дилогия «Звёздный меч», состоящая из романов «Знамение пути» и «Самоцветные горы». Продолжением «Истовика-камня» стал новый роман М. Семёновой – «Волкодав. Мир по дороге». По мотивам романов М. Семёновой о легендарном герое сняты фильм «Волкодав из рода Серых Псов» и телесериал «Молодой Волкодав», а также создано несколько компьютерных игр. Герои Семёновой давно обрели самостоятельную жизнь в произведениях других авторов, объединённых в особую вселенную – «Мир Волкодава».

Анатолий Петрович Шаров , Елена Вильоржевна Галенко , Мария Васильевна Семенова , Мария Васильевна Семёнова , Мария Семенова

Фантастика / Детективы / Проза / Славянское фэнтези / Фэнтези / Современная проза
Великий перелом
Великий перелом

Наш современник, попавший после смерти в тело Михаила Фрунзе, продолжает крутится в 1920-х годах. Пытаясь выжить, удержать власть и, что намного важнее, развернуть Союз на новый, куда более гармоничный и сбалансированный путь.Но не все так просто.Врагов много. И многим из них он – как кость в горле. Причем врагов не только внешних, но и внутренних. Ведь в годы революции с общественного дна поднялось очень много всяких «осадков» и «подонков». И наркому придется с ними столкнуться.Справится ли он? Выживет ли? Сумеет ли переломить крайне губительные тренды Союза? Губительные прежде всего для самих себя. Как, впрочем, и обычно. Ибо, как гласит древняя мудрость, настоящий твой противник всегда скрывается в зеркале…

Гарри Норман Тертлдав , Гарри Тертлдав , Дмитрий Шидловский , Михаил Алексеевич Ланцов

Фантастика / Проза / Альтернативная история / Боевая фантастика / Военная проза
Дети мои
Дети мои

"Дети мои" – новый роман Гузель Яхиной, самой яркой дебютантки в истории российской литературы новейшего времени, лауреата премий "Большая книга" и "Ясная Поляна" за бестселлер "Зулейха открывает глаза".Поволжье, 1920–1930-е годы. Якоб Бах – российский немец, учитель в колонии Гнаденталь. Он давно отвернулся от мира, растит единственную дочь Анче на уединенном хуторе и пишет волшебные сказки, которые чудесным и трагическим образом воплощаются в реальность."В первом романе, стремительно прославившемся и через год после дебюта жившем уже в тридцати переводах и на верху мировых литературных премий, Гузель Яхина швырнула нас в Сибирь и при этом показала татарщину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. А теперь она погружает читателя в холодную волжскую воду, в волглый мох и торф, в зыбь и слизь, в Этель−Булгу−Су, и ее «мысль народная», как Волга, глубока, и она прощупывает неметчину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. В сюжете вообще-то на первом плане любовь, смерть, и история, и политика, и война, и творчество…" Елена Костюкович

Гузель Шамилевна Яхина

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее