Дневник мага

«Я отбивался из последних сил. Бил в зубы! Дабы не успели укусить. Стояла жуткая вонь! А тут еще и дракон дышал буквально в затылок, так и нарываясь на честный бой. Но я не растерялся! Взял огромную кувалду! Перекрестил ею всех вампиров разом, и… они тут же сгнили. От жуткой вони дракон возрыдал и грохнулся в обморок. Я решил, что могу передохнуть. Но нет!»

Кто-то кашлянул. На него сурово посмотрели. Красный паренек пил воду огромными глотками. Я продолжал:

«Луна все еще сияла на небосклоне. И на меня шли… ведьмы!»

Вздох общественности.

«Красивые. Молодые. Голые! Они пытались соблазнить меня телами, хохоча сквозь зубы и летая на метлах, подобно истребителям».

Детей срочно попытались спровадить спать, опасаясь подробностей соблазнения. Дети страшно сопротивлялись. Пришлось оставить, многозначительно покхекав. Я все понял.

«И я понял… пришел мой час! Достал большо-ой…»

Кхеканье стало сильнее, перешло в надсадный кашель.

«…молоток…»

Бронхит прошел. И снова внимательная тишина.

«…и начал сшибать метлы, отбрасывая ведьм далеко и надолго. Вой, визг. Но… окровавленный и спокойный, я вновь стоял один перед замком с заколдованной принцессой».

Сверкание глаз девчушек.

«И я пошел внутрь. А тут, как назло, очнулся дракон. Он восстал! Дыхнул синим пламенем, злобно расхохотался и попытался прибить хвостом. Но я — верткий. Не попал».

Восхищение. Скромно улыбаюсь.

«Я выстрелил в него страшной магией, и… дракон рухнул к моим ногам, сотрясая стены замка храпом и открывая мне дорогу к принцессе».

— И ты спас ее? — шепотом, зататив дыхание.

Улыбаюсь. Ме-э-эдленно пью воду. Вытираю губы. Продолжаю:

«Она лежала на кровати. Ждала. Я вошел, понимая, что обязан воскресить ее поцелуем. И помня свой долг до конца.

Подошел к ней. Склонился к губам. Приподнял. Сжал в объятиях, видя, как вытягиваются ее губки и…»

Учащенное дыхание всех подряд.

«И пацалавал!»

Торжественная пауза. Выдох. Сияние лиц присутствующих.

«Она распахнула глаза, ахнула, зарделась и… прикрыла наготу моим плащом».

Хозяин побурел. Все как-то покраснели. Детский сад. Но какое живое воображение.

«Ты спас меня! — прошептала она с придыханием, обнимая мою крепкую сильную шею».

Все тут же уставились на мою щуплую шею. Гордо приподнял подбородок. Пущай любуются. Жена посмотрела на шею мужа. Гораздо крепче моей. Муж гордо выпятил грудь, жена зарделась. Кхм. Кхм. Продолжим.

«Да! — ответил я. — И теперь ты моя!

— Да! — кивнула она, улыбаясь. — Мы поженимся. Я рожу сто детей».

Шок в глазах общественности.

«Ты подаришь мне бриллианты и замки. Сделаешь королевой и сразишь злобного мага, что затащил меня сюда и каждую ночь делал со мной…»

Снова кашель хозяина и странные подергивания на лице. Понятливо киваю, продолжая:

«…страшные вещи!»

Фантазия мальчика явно работает куда-то не туда. Смотрит на потолок. Хмурится. Все бабы красные. Н-да-а-а-а…

«Но теперь! Я подарю себя тебе. Ложись!

И я лег. Она же склонилась надо мной, блистая красотой и глазами.

Но тут дверь приоткрылась, и вошел злобный маг, как раз тогда, когда штаны с меня почти сняли».

Хозяин грохнул кулаком по столу, сопереживая. Извинился. Продолжаю:

«Вскочив, я ринулся в бой! Но упал. А зловеще ржущий маг выпустил в меня три фаербола, семь молний и обрушил потолок, целясь в спину!»

Пауза. Шок. Меня явно хотят пощупать. Демонстрирую маленький шрам на ключице. А сколько внимания во взглядах. Продолжаю:

«Но я увернулся! Вылез из-под завалов, прижал к себе девушку, как раз заворачивающуюся в простыню, и рявкнул:

— Она моя! Ты — умрешь!

И маг понял, что я не шучу. И устрашился.

Он снова и снова швырял в меня молнии. Но каждый раз между ним и мною вставала девушка, спасая мне жизнь… После пятнадцатой уже не встала. И я зарыдал над ее телом. Вместе с магом». Кто-то высморкался. Сестренки обнялись. Парень ковырял в носу, не отрывая взгляда от потолка. Все еще завис на постельной сцене.

«И тогда я встал, достал меч и занес его над магом.

И рванул он рубашку на груди и закричал:

— Убей меня! Ибо угробил я то, что любил больше жизни.

И пришлось убить его. С болью смотрел я, как превращается он в прах. Ибо был вампиром. Меч же мой покрыт был серебром».

Тишина. Все переживают. Женщины плачут, даже хозяин пустил скупую мужскую слезу. Парень упорно смотрит в потолок, в глазах что-то нереальное…Тяжелый случай.

«И похоронил я ее в вырытой стальным рыцарским сапогом могиле! Но… когда последний ком земли упал на холм, из него вырвалась бледная рука, послышался глухой стон… И вот уже она вся вылезла наружу… вампирша!

Пришлось добить…»

Сербаю водичку. Смотрю на впечатленных и временно немых слушателей. Еще никогда у меня не было такой внимательной публики. Есть небольшой шанс, что не заставят платить за ужин и провизию. Небольшой. Но есть.

Конец записи.

Заставили.

Эх! Ну хоть взяли поменьше. И вина сунули. Это радует.

А в спрятанной в лесу избушке уже ждали два голодных и крайне злых существа. И самый могущественный и страшный маг этого мира, весь исцарапанный и покусанный, еще полночи покорно кормил оглоедов и убирал устроенный ими в знак протеста бардак.

Эх, жизнь моя — жестянка!