Дневник Майдана

Первые смерти на Грушевского. Почему я не удивлен?! Почему то, что раньше казалось невозможным или сумасшествием, теперь кажется логическим и нормой?! Мы все сошли с ума. Я не знаю, что такое «норма»! Норма – это ненавидеть президента твоей страны, который не умеет писать без ошибок, который ни хрена не знает и, кажется, нигде и никогда не учился? Может, только во время своих двух тюремных отсидок в молодости. То есть такой президент, как Янукович, не может быть «нормой». Значит, ненавидеть и не воспринимать его – норма. Протесты – это самая прямая форма не-восприятия и не-любви. Это тоже норма. Когда на власть нападают политически, она реагирует или игнорирует. Когда в сторону власти, то есть полиции, летят камни и коктейли Молотова, она отвечает дубинками. Это тоже норма? В Греции – да. В Германии тоже. Но у них там почему-то человек с уголовным прошлым не может стать президентом! Самой первой жертвой нашей внутренней «интифады» стал Сергей Нигоян, 20—летний армянин, гражданин Украины, житель Днепропетровской области, читавший перед этим на баррикадах поэзию Шевченко. Как продолжить работать над романом про Литву и литовцев, когда в пяти минутах пешком от моей рабочей квартиры, где я сейчас сижу за компьютером, идет бой милиции с народом, с радикальными романтиками, которым все равно не победить «беркутовцев», а даже если б и победили, то что делать дальше?

Страна, позабытая Богом. Над ней дым. Под дымом делят власть. Бандиты и революционеры. Революционеры еще могут в будущем стать бандитами. Бандиты уже вряд ли пойдут в революционеры.

Вторым убитым сегодня оказался гражданин Белоруси. Кроме того в лесу под Борисполем, куда увозили и где избивали активиста Игоря Луценко, нашли труп со следами пыток. Есть подозрение, что это тот второй, с кем Игоря люди в штатском выкрали из больницы. Интересно, в больнице есть камеры видеонаблюдения? Сохранилась запись этого преступления?

Только что позвонил Петя Хазин. Сказал, что во дворе его дома на Терещенковской милиция, а соседние с ним музеи – Западного и Восточного искусства и Музей русского искусства – эвакуируют сотрудников и посетителей. Похоже, что готовится разгон Майдана и в этот раз уже по-серьезному. Позвонила Лиза, сказала, что милиция приказала прекратить занятия и срочно отпустить учащихся по домам. Самим преподавателям тоже сказали расходится по домам. Она пошла на метро, но метро не работает. Отправилась пешком через Андреевский спуск.

23 января

Майдан на месте. В последний момент, видимо, Янукович испугался крови. Теперь вся Украина смотрит на ютьюбе видео, как милиционеры в Киеве на Грушевского раздели догола участника протеста – козака, который, судя по внешнему виду и прическе, является просто членом одного из исторических клубов. Министр Захарченко извинился за поведение милиции и признал, что такие действия «недопустимы в цивилизованном государстве». Пообещал виновных наказать. Наказывать, видимо, будет так же, как Янукович наказал тех, кого признали виновными в разгоне студентов ночью на 29 ноября. То есть никак.

Сегодня 24 января

Морозный солнечный день. В такую погоду мысли о счастливом прошлом легко смешиваются с мыслями о тревожном настоящем. В стабильных странах трудно вспоминать, что с тобой и со страной происходило 10 или 20 лет назад. Можно вспомнить, когда ты взял кредит в банке на покупку дома, который ты до сих пор платишь. Можно вспомнить, когда ты купил последнюю свою машину, которую было бы уже хорошо поменять на новую. Можно вспомнить прошлогодний отпуск на Ибице и отпуск на Ибице три года назад. И попытаться сравнить цены на мохито в барах Ибицы в разные времена. Хотя смысла в этом немного. Мохито все равно будет дорожать каждый год. Как и всё остальное. Но на Украине с воспоминаниями – личными и о государстве – всё намного легче. Время летит, как мне кажется, намного быстрее и драматичнее. Истории, происходящие с нами, иногда имеют более закрученный сюжет, чем американские блокбастеры. Меня уже многие годы просят друзья-издатели написать автобиографию, так как волею случая и судьбы я то и дело оказывался и продолжаю оказываться в центре или около центра происходящего. За автобиографию я пока не брался. Но эта книга очень личная. А значит, и субъективная.