Дневник Майи (ЛП)

Свой первый день в Чили я провела, наматывая круги при нестерпимой и сухой жаре по Сантьяго с картой, чтобы успеть на автобус, везущий на юг. Это современный город, в котором нет ничего экзотического или живописного: нет индейцев в типичной одежде или колониальных кварталов дерзких цветов, какие я видела с бабушкой и дедушкой в Гватемале или Мексике. Я поднялась на фуникулёре на вершину горы, что является обязательным туристическим маршрутом, и смогла оценить размер столицы, которая, кажется, не заканчивается нигде, и загрязнений, покрывающих её, подобно облаку пыли. На закате я села в автобус абрикосового цвета, направляющийся на юг, на Чилоэ.

Я тщетно пыталась заснуть, трясясь от движения, под рокот мотора и храп других пассажиров. Но для меня никогда не было лёгкой задачей заснуть, особенно тогда, когда я всё ещё живо помнила свою дикую жизнь, которую вела в недавнем прошлом. На рассвете мы остановились, чтобы принять душ и выпить кофе в гостинице, посреди пасторального пейзажа с зелёными холмами и коровами. А затем мы проехали ещё несколько часов до простой пристани, где смогли окончательно размять мышцы и купить блинчики с сыром и морепродуктами у женщин, одетых в белые халаты медсестёр. Автобус заехал на паром, чтобы пересечь канал Чакао: полчаса молчаливого плавания по светлому морю. Я вышла из автобуса и выглянула за борт вместе с оставшимися окоченевшими пассажирами — они, как и я, провели много часов в плену своих сидений. Наперекор сильному ветру, мы восхищались стаями чаек, похожими на платки в небе, а также тунцами и дельфинами с белой кожей, которые, пританцовывая, сопровождали корабль.

Автобус оставил меня в Анкуде, на Исла-Гранде, втором по важности городе архипелага. Там мне нужно было сесть на другой, чтобы отправиться в деревню, где меня ждал Мануэль Ариас, но я обнаружила, что у меня пропал кошелёк. Моя Нини предупредила меня насчёт чилийских карманников и их ловкости фокусников: они любезно украдут твою душу. К счастью, у меня остались фотография моего Попо и паспорт, которые я носила в другом кармане рюкзака. Я была одна, без единого сентаво, в незнакомой стране, но, если чему и научили меня собственные же неудачные прошлогодние приключения, так это не сдаваться перед незначительными неудобствами.

В одном из небольших ремесленных магазинов на площади, где продавались чилотские ткани, в кругу сидели три женщины, разговаривая за вязанием. Я предположила, что если они такие же, как моя Нини, то точно мне помогут; ведь чилийки спешат на помощь любому попавшему в беду человеку, особенно незнакомцу. Я объяснила им проблему на неуверенном кастильском языке, и они сразу же отложили спицы, предложили мне стул и апельсиновую газировку. Женщины немедленно начали обсуждать мой случай, перебивая друг друга, чтобы высказать своё мнение. Они сделали несколько звонков по мобильному телефону и договорились, что через пару часов к ним подъедет двоюродный брат одной из здесь присутствовавших, которому по пути: его не затруднит немного отклониться от маршрута, чтобы доставить меня в нужное место.

Я воспользовалась временем ожидания и посетила деревню вместе с превращёнными в музеи церквями Чилоэ, спроектированными иезуитскими миссионерами триста лет назад и доска за доской возведёнными чилотами, которые являются судостроителями и мастерами работ по дереву. Сооружения мастерски собраны без единого гвоздя, а сводчатые крыши представляют собой перевёрнутые лодки. На выходе из музея я встретила собаку. Она была средних размеров, хромая, с сероватой жёсткой шерстью и жалким хвостом, но держалась с достоинством породистого животного. Я предложила ей пирожок из своего рюкзака, она аккуратно взяла его большими жёлтыми зубами, положила на землю и подарила мне взгляд, ясно говоривший, что её голод вызван вовсе не отсутствием еды, а отсутствием компании. Моя мачеха Сьюзен была дрессировщицей собак и научила меня не трогать животное, пока само не приблизится — это сигнал того, что оно чувствует себя в безопасности. Но у нас с этим проблем не было, и мы сразу же поладили. Мы вместе погуляли, и в назначенный час я вернулась к ткачихам. Собака осталась снаружи магазина, деликатно положив одну только лапу на порог.