Дневник маленькой Анны

Но идти обратно было уже поздно, поэтому я решил попытать счастье. На удивление дверь была незапертой, и я с легкостью прошел вовнутрь. Там было все так же, как и в прошлый раз, полно старой мебели и куча вещей. Картина была накрыта белой тканью, и я поспешил ее откинуть.

В моем сне, кто – то сказал мне, что в картине есть подсказка. Несколько минут я усиленно изучал картину, но ничего подозрительного так и не нашел. Однако потом я заметил, что в правом нижнем углу была поставлена дата.

27.08. увидел я, едва стершиеся цифры.

Картина была нарисована в тот день? Вдруг осенило меня, значит это последний день, последние часы, когда она была живая. Но почему, у нее такой печальный взгляд, при виде которого хочется просто рыдать. Может быть потому, что она знала, что умирает? Знала, что умрет?

Что же с тобой случилось? – задал я вопрос девочке из картины.

Здесь определенно, что то было, но я не мог понять, что именно и тогда, я вспомнил, слова из сна: «В картине Дневник». Несколько секунд я тщательно изучал нарисованный дневник у нее в руках и не сразу заметил небольшую полоску, которую изначально принял за закладку. Ногтем я несколько раз поскреб полоску, она отклеилась, и я потянул за нее. У основания обложки открылся маленький потайной кармашек. А в нем лежал аккуратно сложенный листок бумаги.

Я узнал его, это точно он ….. последний лист из дневника. Довольно не обычный механизм был придуман для сохранности листочка и без того сна, я бы никогда не нашел его.

Забрав находку, я аккуратно прикрыл потайной кармашек, накрыв тканью картину, ушел оттуда. Нужно было уходить, вдруг меня кто – то увидит, будет проблемно объяснить мое присутствие здесь.

К счастью больше никого я не видел и благополучно добрался до комнаты. Закрывшись на все замки, облегченно вздохнул.

Сел на пол и опершись спиной к кровати, положив перед собой листочек. Не скрою, я очень хотел его прочитать, это последний ключ к истории об Анне, узнать, наконец, что с ней случилось. Но между тем мне было очень страшно, вдруг то, что я узнаю мне, не понравится. Или это будет настолько жутким, что будет сложно принять.

Мне хотелось верить в чудо даже сейчас, что она умерла от болезни, а не спрыгнула. Но сердце подсказывало мне, что вряд ли это будет так. Случилось что – то ужасное, я ощущал это сам.

Дрожащей рукой я раскрыл сложенный лист бумаги и глубоко вздохнув, принялся читать:

Сегодня 26 августа.

Я счастлива, как ни когда, мой дорогой папочка пригласил художника, который завтра нарисует мой портрет. Я одену мое самое любимое платье, и все запомнят меня такой красивой. Вечером к нам приходил дядюшка Вильямс, я в очередной раз спрашивала, его, чем я болею? Почему не могу выходить гулять и чувствую, что каждый день силы покидают меня. Он продолжал смотреть на меня с грустью и снова гладил меня по голове, как и в предыдущие разы.

Почему мне никто не рассказывает, лишь в место этого дают новую порцию лекарств. Ни дедушка Рональд, Мария ни мама с папочкой, никто не рассказывает мне. А стоит мне лишь спрашивать, они сразу меняют тему разговора. Что они скрывают от меня?!

В последние годы, когда мое состояние начало резко ухудшаться, кажется, я и сама начала понимать, что моя болезнь меня медленно сжирает. Нет не медленно, а быстро, очень быстро, так быстро, что иногда, кажется, что после очередного приступа мое сердце не выдержит. Но оно продолжает биться и снова новый день и снова и снова болезненные приступы, от которых хочется кричать со всей силы. Но я лишь закрываю себе рот кляпом, что бы меня никто не слышал.

27августа.