Дневник Марины Мнишек

<...> После последнего моего письма к г. кавалеру Винта совершилось здесь бракосочетание дочери Сендомирского палатина с большим великолепием и в присутствии шведского короля, шведского князя, сестры его, шведской инфанты, и многих сенаторов. Обмен брачных колец между невестой и московским послом (действующим от имени своего государя) совершал, по католическому обряду, г. краковский кардинал, архиепископ всего королевства. А так как дом краковского палатина Феликса Мнишка, занимаемый невестою, оказался слишком тесным для ее свиты, то взято было в наем еще два другие дома, находившиеся с ним рядом. Княжна Мнишек была убрана драгоценными камнями, каких я смело могу сказать, что нигде не видал; но более всего отличались жемчужные нитки, вплетенные в распущенные косы княжны (подобно тому как у нас распускают косы при обряде пострижения в монахини), составлявшие также корону на макушке ее красивой головки. Затем два сенатора ввели ее в столовую залу, а за ней шли шведская инфанта и дамы в платьях из золотой парчи с зеленою тканью и с богатыми ожерельями на шее; затем последовали жены и дочери вельмож. Стол, приготовленный для польского короля, был поставлен на возвышении и над ним висел балдахин. К обеду короля приглашены были король шведский с князем шведским и г. кардинал; также новобрачная княжна, шведская инфанта, г. нунций и московский посол, а за прочими столами находились сенаторы и дамы.

После первого блюда явились москвитяне из свиты их посла и каждый поднес молодой княжне богатый дар от имени своего государя. Первый нес подарок, который состоял из ларчика, наполненного жемчугом и драгоценными камнями; второй — изображение Пресвятой Девы <...>, обделанное наполовину золотом, с каменьями; после чего поднесли ей вызолоченного пеликана посредственной величины, такого же оленя и павлина (последний из чистого серебра), вызолоченный корабль порядочного размера со всеми его принадлежностями (того же металла и вызолоченный); два большие золотые кубка московской формы с множеством камней; глиняную чашу, украшенную золотом и каменьями, изящной работы, с крышею, на которой было изображение дракона; большое бюро, произведение немецкого или фламандского мастера, из черного дерева, с серебряными вызолоченными фигурами и с несколькими каменьями, внутри его были колеса со звоном, а наверху — слон с часами, вставленными в его корпус, и разными вокруг него предметами звериной ловли, что все приходило в движение посредством внутреннего механизма; четыре связки соболей, лучше которых никогда, как говорят, оттуда не вывозили, и множество персидских золотых камней для одежды, удивительных рисунков и работы. После того г. палатин подарил своей дочери серебряный позолоченный умывальник (несколько более среднего размера), на котором сделан был искусный барельеф, изображающий морское сражение: перед тем он был подан для умывания королю.

Во время пира его величество впил бокал за здравие московского великого князя и его посла. Когда столы были убраны, то начались танцы, открытые его величеством с новобрачной, вскоре после чего она удалилась <...>

Московский посол и новобрачная, московская великая княгиня, распростились с его величеством, дабы не находиться при свадьбе короля по причине порядка первенства шествий на этих церемониалах; поэтому положено было, что московская княгиня отъедет в путь с многочисленною свитою, останавливаясь в поместьях ее родителя, находящихся по дороге, а г. палатин останется здесь один и по совершении уже королевского брака уедет в Московию <... >

([Чиямпи С.] Критический, разбор неизданных документов, относящихся до истории Димитрия. С. 458—460).

№ 8

1605 г., декабря 22. — Грамота Лжедмитрия I Сандомирскому воеводе Юрию Мнишку о получении известия о совершении обряда обручения с Мариной Мнишек.

Мы, пресветлейший и непобедимейший монарх Димитрий Иванович, Божиею милостию император и великий князь всея России и всех татарских царств и иных многих, московской монархии покоренных областей государь и царь.