Дневник Марины Мнишек

В течение столь долгого времени я в той надежде находилась, что вы уже щастливо, в добром здравьи, из России к государыне матушке моей приехать изволили; ныне же получила я известие, что вы, милостивый государь мой родитель, в дом свой еще не прибыли. Сие весьма безпокоит и удивляет меня, что доселе не имею достоверного известия, где вы теперь и в каком положении находитесь; то я из сего разумею, что или сеймовые нужды, или его королевское величество вас на столь долгое время отвлекают; почему нижайше прошу, дабы вы, по своей ко мне любви, не оставили уведомить меня о вашем благосостоянии, а особливо о делах российских, как оныя текут по вашему старанию (на которое, по Боге, моя надежда): а я желала новое и радостное вам, милостивому государю моему родителю, сообщить известие, но еще не вижу ничего, кроме того, в каком состоянии оные дела были при вас, в таком и ныне, только войско польское удержано до того времени, хотя бы и платы оному не было, пока всемогущий Бог к желаемому все то приведет окончанию.

Господина гетмана на сражении под Москвою ранили, но, при надежде на Бога, никакой не видно опасности.

О себе доношу вам, что я в добром здоровьи нахожусь и, усерднейше вручая себя вашей любви и милости родительской, нижайше прошу не оставлять меня в оных.

Дано в лагере под Москвою, 23 марта, 1609 года.

Нижайшая слуга и дочь послушная Марина, царица.

В сие письмо вложена особая записка, писанная также Мариною: О делах моих не знаю, что писать, кроме того, что только отлагательство со дня на день, нет ни в чем исполнения, со мною поступают так же, как и при вас, не так, как было обещано при отъезде вашем родительском; о чем я хотела более к вам писать, только господин коморник очень спешит, для того вкратце пишу, своих людей не могу послать, ибо надобно дать на пищу, а я не имею. Помню, милостивый государь мой батюшка, как вы с нами кушали лучших лососей и старое вино пить изволили, а здесь того нет; ежели имеете, покорно прошу прислать.

(СГГиД. Ч. 2. № 178. С. 359— 361).

№ 5

1609 г., августа 10.—Письмо Марины Мнишек к отцу Юрию Мнишку.

Ясновельможный милостивейший государь мой родитель!

При засвидетельствовании нижайшего почтения моего, милости вашей государя родителя себя вручаю.

Исполняя долг мой, никакого случая не оставляю, чтобы письменно не осведомиться о здоровьи вашем, милостивого государя моего родителя, хотя в сие время я несколько уже писем к вам послала, на которые никакого, а наипаче в необходимых делах, ответа не получила; некоторые из оных писем я сама писала, что меня весьма удивляет, ибо я, при нынешней печали моей, не зная какой оборот примут дела российские, ни в чем более не нахожу утешения, кроме как чаще получать письма от вас, государя моего родителя, и из оных радоваться о добром здоровьи и благосостоянии вашем и в том бы полагать свое удовольствие; о чем усильно прошу, дабы вы, милостивый государь мой родитель, меня в том оставлять не изволили.

Я, по милости Божьей, теперь нахожусь в добром здоровьи; о будущих же делах российских и о вожделенных успехах дома нашего писать еще нечего, так как оное находится в руках Божиих и его святого промысла.

При сем желая вам доброго здоровья и при благословении Божием всякого благополучия, милости и любви отеческой себя вручаю и прошу о непременном оных продолжении.

Дано в лагере под Москвою, 10 августа, 1609 года.

Нижайшая слуга и дочь послушная Марина, царица.

(ССГиД. Ч. 2. № 187. С. 373— 374).

№ 6

1610 г., января 15. — Письмо Марины Мнишек польскому королю Сигизмунду III.

<...> Милость вашего королевского величества, столь часто испытанная семьей моей и моей особой, сама налагала на меня обязанность обратиться в моем осиротении к защите вашего королевского величества. Но злополучное пленение мое, почти лишившее меня свободной воли, отняло у меня возможность прибегнуть к этому надежнейшему и вернейшему утешению. Теперь, когда ваше королевское величество изволили вступить в пределы Московского государства, со своей стороны, я искренно желаю, чтобы добрые замыслы, удачное начало предпринятого дела шло успешно, и предприятие окончилось благоприятно.

Уж если кем счастье своевольно играло, — так это мной, ибо оно возвысило меня из шляхетского сословия на высоту Московского царства, с которого столкнуло в ужасную тюрьму, а оттуда вывело на мнимую свободу, из которой повергло меня в более свободную, но и в более опасную неволю. Теперь оно поставило меня в такое положение, что я при своем сане не могу жить спокойно. Приняв все это с благодарностью от Всевышнего, его святому Провидению препоручаю свои дальнейшие дела. Я твердо убеждена, что Он, различными средствами делающий многое, и теперь, в этих превратностях моей судьбы, по благости своей пожелает поднять меня и спасти. А так как ваше королевское величество изволили быть причиной и споспешником первого моего счастья, то я возлагаю полную надежду на Господа Бога, что и в этой моей скорби окажете свое милосердие.