Дневник Мелани Вэйр (СИ)

Первые лучи брызнули в их тюрьму, разрывая полумрак, и падая на его кожу. Ниайре знала, что больно будет не сразу, но Ияр был значительно младше, и солнечные лучи для него смертельны. Он приходил в себя медленно, будто выныривал из тяжелого полузабытья, и тут же проваливался обратно, а дневной свет уже начал свое убийственное действо.

Чуть меньше четверти часа они оба плавали в зыбком мареве предсмертного кошмара, а потом Ияр окончательно пришел в себя. В этот момент она снова закричала. Закричала, потому что дикая, обжигающая боль плавила его кожу. Ниайре не знала, как такое возможно, но чувствовала все, что с ним происходит. Ей стоило немалых усилий осознать, что она не умирает, что все происходящее всего лишь отголоски ощущений Ияра. Ниайре понимала, что не может помочь. Как не смогла в свое время Дэе. Подобно той девочке, ей доверился и этот мальчишка, и теперь его тоже ждала страшная смерть.

Их взгляды встретились, и помимо отчаянной боли, в его глазах застыл немой вопрос, непонимание, мольба о помощи. Если бы она была человеком, то сорвала бы голос. Или умерла от разрыва сердца, потому что кричала за двоих и рвалась – до тех пор, пока не иссякли силы. Ияр держался до последнего, но видеть, во что солнце превращает его кожу было почти так же невыносимо, как сходить с ума от боли, которую Ниайре проживала вместе с ним.

Он просил её закрыть глаза, но она не смогла. Не смогла, и до последнего не отпускала его взгляд. Все закончилось через несколько часов, которые показались ей вечностью, но перед смертью он сказал:

– Ты не виновата.

Он умер, и боль ушла, а в сердце образовалась странная, пугающая пустота, как в первые дни после утраты Дэи. Но ещё появилось до боли отчаянное ощущение надлома и утраченного доверия, крушение идеала, в который она верила безоговорочно. Предательство того, кого готова была любить, несмотря на его безразличие и отстраненность. Она могла бы простить ему многое, но не смерть Ияра. Не убийство, швырнувшее её на колени перед собственным прошлым.

Дариан появился ближе к вечеру, но Ниайре не осознавала всю силу зарождающейся в ней ненависти – слишком сильным стало разочарование. В жестком незнакомце мало осталось от созданного ей идеала.

– Надеюсь, этот урок станет тебе постоянным напоминанием о том, что мой дар не для всех, – произнес он.

Глядя в его глаза, сейчас Ниайре не чувствовала даже горечи. Все осталось в прошлом. Двести лет, проведенные рядом с ним, казались лишь кратким, но ярким и светлым сном. Она боготворила его, а затем так же безумно любила, но это был её выбор, и ничей больше.

– Твои правила не распространяются на тебя, – усмехнулась она, – а ты не сможешь все время быть рядом.

Ниайре бросила свой первый вызов в тот день, и ему это понравилось. Дариан улыбнулся, но в этой улыбке не было даже сотой частицы света, который она раньше видела в нем. Лишь холодное неприятие и откровенное безразличие. Неизвестно, что было сложнее пережить – смерть Ияра и его жестокость, или же отразившееся в синих глазах Ничто. Не пустота. Бездна Бесконечности.

Она попыталась почувствовать его Иначе – так, как с некоторых пор могла ощущать людей. В миг, когда Ниайре прикоснулась к его истинной сути, она ясно поняла, что их с Дарианом разделяет отнюдь не одно хрупкое тысячелетие. Заключенная в нем сила была бесконечна. Она окутывала его тонким, едва уловимым шлейфом: холодная, яростная и безупречная, без малейшей слабины. Чужая и незнакомая – ни один человек в мире не обладал такими оттенками энергии. Ниайре впервые столкнулась с таким насыщенным, притягательным и в то же время отталкивающим фоном. Это было нечто запредельное.

Их встреча затянулась всего лишь на сутки. Дариан рассказал ей о ядах, лишающих сил на первый взгляд неуязвимых существ вроде неё. Смеси редких трав и настоек на них. Они разъедали кожу, замедляя заживление, а попадая внутрь, лишали сил и выжигали внутренности. Он говорил и о том, почему она чувствовала боль Ияра, как свою собственную. Связь на крови возникла между ними с момента его изменения, и с каждым годом становилась все крепче. Проживи Ияр ещё половину тысячелетия, они смогли бы чувствовать друг друга на расстоянии. Где бы она ни оказалась, она будет ощущать смерть тех, кого изменила вопреки его воле.

Слова Дариана не отрезвили и не напугали, скорее наоборот. Если до гибели Ияра она готова была до определенного момента довольствоваться лишь его обществом, то после начала изменять людей одного за другим. Богатых и зажиточных горожан, нищих, бродяг, кочевников, рабов и рабынь. Выживали не все, больше половины умирали сразу или спустя несколько дней в лихорадке, но Ниайре было достаточно тех, кому везло. Она объясняла основные принципы выживания и выпускала в мир, как натасканных на дичь зверенышей.