Дневник Милки (СИ)

— Ты мне нравишься. — я закусила губу.

Он молчал. Я уже пожалела, что сказала ему, но он всё-таки нарушил молчание.

— Я не знаю, как я к тебе отношусь. К тебе, к Маше… к Ритке, черт возьми. Это неправильно.

— Ты хочешь все закончить?

— Ты думаешь они дадут? Они как бешеные, при любом удобном случае, готовы ноги раздвинуть. Я боюсь, что сделал из них малолетних шлюх.

— Нет, что ты! — я развернулась в его объятиях, чтоб быть лицом к лицу и погладила его по щеке. — Они ведь только с тобой, Вадиком и Кириллом.

— Это пока. Через два дня, вернее через день уже, приедут родители. Мы вернемся в город. Что будет там?

— Не знаю. Но думаю, они просто здесь отрываются по полной.

— Им хорошо как и с девочками, так и с мальчиками.

— А это плохо?

— Ну… для кого как. Но, дальше, в жизни у них могут быть неприятности.

— Какие?

— Беременность, аборты, разборки, болезни… да и многое другое.

Наступила пауза. Я понимала. Все понимала. Но, скрип кровати из соседней комнаты, ясно давал понять, что они не остановятся… не сейчас, не завтра, может через год? Два? Я не знала. Рома вздохнул и продолжил:

— Я не хочу, чтоб ты испортила себе жизнь. Завязывай с этим. Хорошо?

Я сменила тему: "Ты их лишил девственности?"

— Кхм… — он поперхнулся, — ну, можно конечно сказать и так, но все таки, они порвали друг друга.

— Ооо… — только и смогла я протянуть.

— Да, да.

— Ром…

— Ты на вопрос не ответила.

— Ром…

— Что?

— Пусть не сегодня, не сейчас, не завтра… я хочу, чтоб ты был у меня первым.

Рома сглотнул, но молчал. Я начала освобождаться из его рук. Но, он меня крепко прижал к себе и поцеловал в макушку. Затем глубоко вздохнул и произнес — Ладно. Но не сегодня и не завтра. Для меня это будет особенным подарком.

— Ты хочешь это на день рождение?

— Не обязательно. Для каждого мужчины это как подарок.

— Ром…

— Ну что еще?

— Можно, я хочу, прежде чем завязать, чтоб мы по ласкали друг друга. Можно?

— Ну вот, что с тобой делать? — со вздохом ответил брат.

— Если не хочешь, или тебе противно, тогда не будем.

— Хочу и не противно. Боже. Я так к вам привык. Это просто не нормально!

— Скрип и стоны прекратились. — зашептала я. Мы замерли. Прошло минут десять. За окнами тоже все стихло. Только вдалеке слышались раскаты и редкие вспышки освещали комнату. А мы все сидели в обнимку.

— Я скоро вернусь. — прошептал брат и вышел из комнаты. Без него стало холодно и я натянула одеяло на плечи. Послышался скрип входной двери. Я напряглась. В доме была тишина.

Через какое-то время послышался снова скрип. Мои глаза уже привыкли к темноте. В комнату вошел Рома.

— Накинь на себя что-нибудь, — шепотом сказал он, — и пойдем со мной.

Я накинула ветровку и вышла в коридор. Он взял меня за руку. Мы вышли на крыльцо. Свежий и влажный воздух ударил в лицо. Было прохладно. Ветерок забирался под сорочку и ветровку. Я задрожала.

— Расслабься, пойдем. — от повел меня через огород. В шлепанцы затекала холодная вода из луж. От грязи было скользко, но меня спасала уверенная рука брата. Мокрые листья неприятно касались ног. Кожа покрылась мурашками. Мы дошли до душа. Зайдя внутрь, я почувствовала, что мне теплее. Душ не пропускал сквозняки. Облокотившись на стенку спиной, ждала что будет дальше. Рома закрыл первую дверь, и вторую, что вела из раздевалки. Включив фонарик на телефоне, поставил его на полочку, чтоб светил немного в сторону и нас не слепил светом.

Встав передо мной и уперев руки по обе стороны от моей головы, склонился ко мне. Его поцелуй был нежным и теплым. Меня еще бил озноб. Я почувствовала, что он улыбается. Моя рука спустилась к его шортам. Но он взял мои руки и сомкнул их над моей головой, держа одной рукой. Его поцелуй стал насыщенным и требовательным. Я отвечала взаимностью. Его губы спустились к шее, к плечам и рукам, ниже… Отодвинув второй рукой край ветровки стал гладить мое тело. Оно наполнялось жаром и желанием. Рукой он задрал подол сорочки, и прошелся по бедру, по трусикам, по животу. Его губы спустились ниже. Я застонала. Мои руки были еще в плену. Ртом он нашел сосок и втянул его. По телу пробежала дрожь, с губ сорвался тихий крик. В следующее мгновенье, подол моей сорочки оказался у меня во рту.

— Тихо! — приказал он. Я подчинилась. Не отпуская мои руки, задрал ветровку и связал их. Спина почувствовала холод стены. Закончив завязывать мои руки, он подвесил их к крючку, где висели вехотки, а сам опустился передо мной на колени. Целуя мой живот, он снял с меня трусики и сунул себе в карман. Его язык очертил мой пупок и влажной дорожкой начал спускаться ниже. Мои ноги начали подкашиваться. По крыше застучал мелкий дождик. Губы коснулись лобка. Он закинул сперва одну мою ногу к себе на плечо. Горячий язык коснулся складок. Я застонала, но "кляп" не выпустила изо рта. Его язык немного проник внутрь. Я задрожала. Жар новой волной накрыл меня. Моя вторая нога оказалась на его плече.

Боже! Что он вытворяет?