Дневник миссис Фрай

Спустя 40 минут мы снова затормозили. На этот раз перед зданием шестнадцатого века с подъемным мостом. Я посмотрела на указатель. Коттедж Ноуксов.[68] Повернулась к Стивену. Он опять ткнул пальцем в навигатор.

Общим счетом мы посетили 12 объектов из справочника «Национальное достояние» – от Центра подводной жизни в Бьюде до замка Лорейн Келли в Охтермахти,[69] – но Фрай-Холла среди них не было. Мрачные, подавленные мы вернулись домой. Словно эта спутниковая навигация не хочет пускать нас во Фрай-Холл. Или кто-то другой не хочет.

14-е, понедельник

Получила электронное сообщение от мистера Де Кларксона с подробным перечислением новшеств, которые он намерен ввести в учебный процесс. На первый взгляд все выглядит страшно увлекательно и безусловно познавательно, но меня немного смущает предложение обучать семейной экономике по телефону. И потом, не слишком ли много надежд возлагается на надувных животных в процессе освоения программы по истории?

15-е, вторник

Ах этот острый осенний аромат затхлости! Сколько дум он навевает! Правда, вскоре запах пропал – когда Стивен переоделся в зимние брюки.

16-е, среда

Сегодняшнее занятие на курсах поэзии меня слегка расстроило. Анжела (знаю, обращение несколько неформальное, но она на нем настаивает – якобы никто в группе не зовет ее мисс Вордсмит) оценила мою работу в этом семестре. Сказала, что моя поэзия «подражательна, лишена игры воображения и эстетически незначима». Если она так думает о моих стихах, то могу себе представить, каково ее мнение о почеркушках других членов группы!

17-е, четверг

Осеннее родительское собрание в школе. Благодаря передовому мышлению мистера Кларксона собрание было организовано как театр теней: мы видели только силуэты учителей на бумажном экране. Форма, конечно, новая, но содержание осталось прежним – разве что учителям не пришлось выдавливать улыбку, здороваясь с нами. Но есть и хорошие новости: Бранджелину берут в школьную гимнастическую команду. Кроме нее, никто не способен сделать сальто назад с поворотом и вращением головой на 360 градусов.

18-е, пятница

Последнее занятие в поэтической группе навело меня на мысль: а не заняться ли чем-нибудь другим в следующем семестре? Я бы пошла на курсы живописи с натуры, если бы не одно «но»: никогда не знаешь, чем к тебе повернется натура – прекрасным ликом или вонючим задом, и это настораживает.

19-е, суббота

Приготовила на обед жареную баранину. Выглядит и пахнет восхитительно, пусть хвастаться и нехорошо. Жаль, конечно, что мятный соус кончился, но у нас полно отличного ополаскивателя для рта.

20-е, воскресенье

Наконец-то – Фрай-Холл! Даже не верится! Путь оказался не коротким – главным образом потому, что Стивен каждые пять миль останавливался и выходил из машины, чтобы позвонить «по очень важному делу», – еще бы, ведь сегодня в Кэмптоне большой забег в 15.30. И все же после стольких неудач и разочарований мы туда добрались, и наше упорство было вознаграждено сторицей! Одни только угодья чего стоили – от «Любопытного сада» до парка аттракционов «Господи, вот потеха!» с гимнастическим бревном, превращенным в барную стойку, и захватывающими «Бешеными скачками мистера Фрая». А когда мы вошли в дом, нашим глазам предстала невиданная роскошь – серебряный обеденный стол на 120 персон, величественная изумрудная люстра в гостиной Вагнера и даже кафе в елизаветинском стиле с кувшинами чая «Дориан Грей» и шоколадными маффинами «Скушай Мелчетта».[70] Я была на седьмом небе. Нам даже показали гигантский каминный экран с фамильным гербом Фраев и девизом «Я вытираю ноги о…» – а дальше, кажется, на латыни. Разочаровали только драпировки, которыми укрыли все семейные портреты. Выяснилось, что в эти выходные портреты реставрируют, а значит, и не выставляют на обозрение публики.

Ты знаешь, мой дневник, я не из тех, кто нарушает установленные правила, но, сознаюсь, любопытство взяло верх над моими принципами. Кто меня осудит? В конце концов, где, как не во Фрай-Холле, можно побольше разузнать о предках Стивена – или еще о чем. Я дождалась момента, когда охрана отвлеклась на ребенка, съезжающего по перилам парадной лестницы (понятия не имею, кто это был, Зап или Тап), и бочком подкралась к огромному полотну в позолоченной раме, висевшему у подножия лестницы. Огляделась и, убедившись, что за мной никто не наблюдает, приподняла краешек ткани, покрывавшей картину. Под краешком обнаружилась лишь ступня и подпись художника – мистер Харрис, если не ошибаюсь, – и я не смогла удержаться: приподнимала ткань все выше и выше, пока свет не упал на лицо человека, изображенного на портрете.