Дневник моей памяти

В вопросе сквозила горечь, и я боялась столь же горького ответа.

– Поясни, пожалуйста.

Я сказала с расстановкой:

– Мы с тобой все время вместе. Мне все кажется, если ты расстроен, то это хотя бы отчасти из-за моего… положения.

– Нет, нет… – начал он. Все «нет» да «нет».

– Да, но если тебе нужно… побыть одному, я не обижусь.

– Сэмми, – сказал он твердо. И повторил: – Дело не в тебе. – И голос его прозвучал неожиданно резко.

– Ну, – ответила я, – я просто пыталась…

– Прости, – выпалил он.

– Не люблю, когда меня перебивают, – сказала я. И вдохнула поглубже. – Я пыталась разобраться. И рада, что дело не во мне.

– Да, – смягчился Стюарт. – Просто меня ждет испытание на прочность. Родители, агент. И все за одну неделю. – Он погладил меня по щеке.

Я поймала его ладонь, поднесла к губам.

– Выпей там за меня молочного коктейля.

– Хорошо, – пообещал Стюарт, и мы поцеловались.

– Передай всем в Нью-Йоркском университете, что я не приеду.

– Ох, Сэмми…

– Представляю, как все там расстроятся! Все мои воображаемые друзья, которых я выдумала за четыре года! – Голос у меня сорвался. И я тоже, кажется, вот-вот сорвусь. Это, конечно, безумие, но стоит мне прыгнуть вместе с ним в автобус, через восемь часов я буду там, в мире моей мечты. А что, если устроиться там официанткой? Что, если хотя бы просто наведаться туда?

– Ничего, – проговорил Стюарт ласково, – съездим как-нибудь.

– Только не в этот раз, – добавила я, глядя, как садится в автобус предпоследний пассажир – студент, который после летнего семестра возвращался домой на каникулы.

– Скоро, – сказал он и сел в автобус без меня.

Попытка Купа убедить меня в чате, что провалы в памяти это не так уж и плохо

Купер: привет!

Я: Привет

Купер: а я как раз о тебе вспоминал

Купер: о твоей «группе поддержки»

Купер: и о том, как ты мечтала познакомиться с товарищами по несчастью

Я: И?

Купер: бабулю мою помнишь?

Я: Помню, очень добрая.

Купер: да, очень добрая, но у нее, увы, деменция, и я подумал, если хочешь, зайдем к ней, поболтаем. у нее не болезнь нимана-пика, но что-то похожее, и я подумал, может, ты порадуешься, если увидишь, что она еще ничего

Купер: то есть, она вполне счастлива

Я: Да, вот было бы здорово!

Купер: отлично

Купер: ну так напиши, когда захочешь пойти

Купер: знаю, ты любительница составлять расписания:)

Я: Да уж! Ха-ха

Я: Но

Я: Знаешь что?

Я: Может, прямо сейчас?

Купер: давай!

ФРИДА ЛИНД, 87 ЛЕТ, РАСШИФРОВКА АУДИОЗАПИСИ С МОЕГО ТЕЛЕФОНА

Фрида: Маккои? Как же не знать Маккоев? Они в здешних краях живут почти столько же, сколько и Линды. Переселились сюда из Бостона, завели ферму. Семьи наши живут рядом, на разных склонах горы, уже без малого сотню лет. Самая лучшая история – про их общего козла-альбиноса по кличке Фрэнсис.

Сэмми (фыркая от смеха, Куперу): Так вот почему у тебя второе имя Фрэнсис?

Купер: Мама говорит, что нет, но совпадение не слишком-то приятное.

Фрида: Было это, кажется, на рубеже веков. Говорят… дайте соображу. Фрэнсис был козел-альбинос, и его считали таким диковиной, что люди со всех концов города съезжались на него полюбоваться, и, кажется, кому-то из Маккоев пришло в голову брать за это плату.

Купер: Конечно, Маккоям, кому же еще?

Сэмми: Эй!

Фрида: Кажется, за пенни его показывали. Загвоздка была в том, что… прошу прощения… (кашляет) …что козы паслись на воле, переходили с участка на участок. Кто-то из Линдов – по-моему, Джеффри, – заявил, что Маккои не имеют права наживаться на Фрэнсисе, потому что Фрэнсис – потомок наших коз. А Патрик Маккой, разумеется, ответил: ясное дело, нет; Фрэнсис – козленок от их козы, Фредди. Самое интересное, Фрэнсис давно уже был не козленок, а настоящий взрослый козел! И всю его жизнь всем было наплевать, чей он, а когда он стал приносить доход – обе семьи норовили его присвоить. Так они и лаялись, даже когда выстроилась очередь поглядеть на Фрэнсиса, и наконец Коллин Маккой, женщина очень набожная…

Сэмми: И неудивительно.

Купер: Ха!

Фрида: Коллин Маккой пришла в голову великая мысль, как мудрому царю Соломону в Библии. Помнишь, Джерри?

Купер: Бабуль, я не Джерри, я Купер.

Фрида: А-а, ты вылитый Джерри!

Купер: Джерри – мой папа.

Фрида: Кто же еще?

Сэмми: Так вы говорили про мудрого царя Соломона…

Фрида: Что я говорила, детка?

Купер: Про козла Фрэнсиса. Про Коллин Маккой.

Фрида: И Коллин подумала: надо пригрозить разрубить Фрэнсиса пополам – и тогда объявится истинный хозяин. Она была настоящая актриса.

Купер: Представляю.

Фрида: Коллин занесла над Фрэнсисом нож… (делает вид, будто замахнулась)… и опускала его все ниже, ниже, ниже, и никто даже слова не сказал!

Сэмми: Что?

Купер: Погоди, дальше – лучше.

Фрида: Оказалось, никто не был настоящим хозяином Фрэнсиса – ни Джеффри Линд, ни Патрик Маккой. Скорее всего, Фрэнсис был приблудный, с чужой фермы. Или все просто забыли, чей он.

Сэмми: И все-таки Фрэнсис умер?

Фрида: Да, умер.

Сэмми: Ой! А как?