Дневник московского пАдонка-2

Мы идем по Тверской. Она рассказывает о своей жизни, о cвоем парне, с которым живет, какую пиздатую тачку они собираюцца покупать, о кабаках, о шмотках, о каком-то крутом друге из налоговой, у которого она постоянно зависает, смотрит фильмы на домашнем кинотеатре и ездит смотреть как он играет в хоккей. Как она обставляет квартиру и что ей дали на работе сегодня 10 тысяч и она не знает за что. Я иду и молчу. Мне нечего сказать. У меня нет денег, нет девушки(cлучайные половые связи не в счет, они лишь для тела — душа страдает все равно) и своей квартиры, нет машины и мне не с кем и нечем мерицца хуями. Она рассказывает, но я вижу что все это не приносит ей самой радости. Слишком равнодушно она об этом говорит. Внутри все переворачиваецца и я сосредотачиваюсь, чтобы не выдать внезапно простреливший меня приступ холодного озноба внутри и мелкую дрожь в руках. Я так и не смог за это время стать равнодушным. От жука в голове мне не избавицца в обозримое время. 'Хочу иметь детей я только от тебя' — издевательски несецца песенка из тачки с открытыми дверями на обочине. Я бы оторвал яйца тому мудаку, который утверждает, что время все лечит. Что ж девочка, мы сами выбрали нашу судьбу.

Она хочет есть и мы заходим в пиццерию. У меня нет денег. Говорю, что не голодный. Она cкептически хмыкнула. Cели, она ест, я потягиваю минералку — cвой сегодняшний ужин.

— А ты как?

Я рассказываю о выездах, о хулиганах, о своих рассказах, об укурках и драках. Я долго могу рассказывать о прошедших без нее годах.

— Зачем тебе все это?

— Что?

— Ну все это. Пора взрослеть.

— Для души. Знаешь, такая субстанция внутри моей глупой коротко стриженной головы. Или чуть пониже, там где сердце. Этого даже наука не знает.

— Я для души книжки читаю. Я собрала уже библиотечку. Ты же меня сам приучил в свое время.

— Угу.

Выходим, идем дальше.

Над Красной площадью, где-то на высоте многих тысяч за Москварикой, в стороне нежно любимого мною района Новокузнецкой собираюцца тучи цвета темной сливы. Красиво. У меня зонтик и дырявые мокасины Еллоу Кэб, значит при дождичке топать мне домой в мокрых носках, впрочем мне по болту на все. Мы говорим о всякой ерунде, о английской моде и духах Шисейдо, которые я разлюбил, о новых фильмах и о старых общих знакомых. Она рассказывает, у всех все пучком, все женяцца и замужествуют, рожают, покупают и зарабатывают. Я ржу в ответ — а я дерусь, дую, деппреснякую, пишу, бухаю и оформил на всю оставшуюся свой брак на небесах с конями, они — моя семья. Дадут анкету, в графе 'семейное положение' так и напишу — 'конь'. Она смеееца и гладит меня по голове. Все у тебя будет, конь. Ну да. Я — удачник, мазафака и все еще впереди. Человека губит он сам, низзя думать, что ты неудачник, я знаю это, вся фишка в собственной психологии. И я повторяю себе постоянно, что у меня все будет и все получицца. Возможно, когда я сам в это искренне и на 100 % поверю, все так и станет. У меня есть всего один способ проверить эту теорию, ему я и следую.

– 'А девушки у вас есть? Не думал найти себе какую-нить фанатку?

– 'У нас не девушки — у нас боевые лошади))) — сказал я с серьезными щщами. Она хихикнула. 'Да не, если честно, девушки есть хорошие, да как-то и не повстречался никто, кто зацепил бы. Мамонтействую потихоньку'.

Хороший вечер. Дождь вместе с тучами уносит в сторону ветер, воздух приятен, все как в старые времена, я и она и все остальное лишь фон. Мысль имеет силу, и, словно в подтверждение, наши руки сталкиваюцца при ходьбе, я беру ее за ладошку, и она раскрываецца навстречу, пальцы проходят сквозь мои и мы идем уже, держась за руку. Невелика важность, сказал бы посторонний, но это имеет для меня огромный смысл, как и когда-то, на ВДНХ, когда мы в первый раз взялись за руки. Два человека, идущих и разговаривающих по отдельности — совсем не то же, что двое людей, идущих в контакте. Они и воспринимаюцца по другому и сами словно говорят окружающим — 'Мы Вместе'. Не знаю, как она воспринимает это и что чувствует на чисто инстинктивном уровне, я шел и думал, что я во сне — я просто не мог представить себе такой ситуации. Что угодно, фантазия у меня есть и неплохая, но это казалось просто невозможным. Ощущение сюра появилось еще когда я ее увидел и сейчас оно только усиливалось вместе с круговоротом спутавшихся мыслей в голове. Забирали эмоции, которые я просто не в состоянии был выразить.

Она что-то говорит, я вдруг понимаю, что несу какую-то поебень в ответ, поскольку думаю вовсе не о том, что говорю. 'Но что мне делать, но как же быть мне…ни знаю никак' — голос Земфиры из привязавшейся благодаря 101.7 песенки звучит в голове, на 100 % озвучивая мое смятенное состояние.