Дневник москвича (1917-1920). Том 1

24 окт./6 ноября.Сегодня начались празднества по случаю годовщины последней революции. В 12 ч. дня прекратились всякие занятия и начались митинги. «Известия» вышли в размере трех полных листов. Масса статей ликующего содержания. Большевики уверены в своей полной победе, — таков смысл этих статей. Со вчерашнего дня началась выдача «всем, всем, всем» (т. е. без различия категорий) как праздничного подарка — 0,5 ф. масла, 2 ф. хлеба, 0,5 ф. конфет и 2 ф. рыбы. По улицам день и ночь у продовольственных лавок нескончаемые хвосты. Красная площадь, Воскресенская, Театральная (и, вероятно, многие другие площади и улицы, на которых я еще не был) изукрашены матерчатыми ярко разрисованными громадными плакатами, самыми разнообразными лозунгами по большевистскому шаблону. Есть плакаты или щиты, исполненные, видимо, очень талантливыми художниками, но преобладают произведение футуристов или кубистов. Мазня не веселящая, а устрашающая. Все украшения (в сквере против Большого театра даже кусты, растущие там и уже лишенные листьев, раскрашены разными красками), всякие памятники, сделанные наскоро к этим дням, бесчисленные шатры, трибуны и киоски, разбросанные по всей Москве, а также флаги и прочая мишура — стоят, конечно, громадных денег, и все это, разумеется, не «доброхотное даяние» осчастливленных революцией московских обывателей, а казенная затрата. Но главное расточительство народных денег последует завтра: предположены даровые обеды всем учащимся, всем солдатам, всем рабочим и служащим советских учреждений. Изведется продовольственных запасов сразу безумно много, а потом… настанут будни, будет не хватать того, другого еще в большей степени, и хлеб, мясо вздорожают до того, что будут многим уже совершенно недоступны. Кутнем! Но похмелье будет тяжкое.

В сегодняшнем номере «Известий» наряду, как я выше сказал, с «ликующими» статьями есть и такая штукенция, за подписью Чичерина, Ленина и Свердлова: «Обвиняя русское представительство в Германии в участии в революционном движении и обвиняя русское правительство в нежелании наказать убийц графа Мирбаха, германское правительство потребовало отъезда из Германии в 24 часа всех находящихся в Берлине русских официальных лиц и в недельный срок — русских официальных лиц, находящихся в других местах Германии.»

26 окт./8 ноября.Какая удивительная погода стоит в эти дни! Устроители празднеств могут сказать, что и природа настроилась вместе с ними по-праздничному. Вчера, например, день начался легким морозцем, но было безоблачно, и солнце, свершая свое шествие с востока на запад, так ласкало, нежило и грело Москву, что не сиделось дома. В 3 ч. дня было 15 градусов тепла. Это в Москве, поздней осенью!

Газеты ни вчера, ни сегодня не выходили, но на улицах расклеены листки новой газеты, так называемой «стенной» (издание «РОСТА»). И тамо зрим: 1. Посол Иоффе со своим штабом вынужден из Берлина выехать. Отмечено, что ему не позволили остаться там хотя бы для того, чтобы поговорить по прямому проводу с Чичериным. Таким образом, дипломатические сношения совдепии с Германией прерваны. 2. В Большом театре 6-го числа состоялось торжественное заседание 6-го съезда всероссийских депутатов. Постановлено предложить Сов. Нар. Ком. вступить в переговоры с Америкой, Англией, Францией и Японией о заключении мира. 3. Состав съезда почти сплошь коммунистический (левые эсеры и анархисты представлены незначительными анархистами). 4. † Произошло столкновение делегатского поезда, шедшего из Петрограда в Москву, с товарным. «Есть жертвы.» 5. Ленин на съезде произнес речь, в которой постарался уверить своих слушателей, что как бы ни было угрожающе для совдепии соглашение американцев с немцами, все же победа будет на стороне большевиков, ибо рабочие и солдаты Америки, Англии, Германии, Франции, Японии будут действовать заодно с русскими и против них не пойдут. 6. Тем арестованным «контрреволюционерам», которым еще не предъявлены обвинения, — объявлена амнистия.

Вечером 24-го/6-го, часов с 7-ми и до 11-ти ночи, сидя у себя в Просвирнином переулке, из окон четвертого этажа любовались грандиозным фейерверком, сожженным где-то около Кремля или в самом Кремле, а также на Сретенском бульваре. Может быть такого длинного и многофигурного сжигания огней Москва никогда и не видывала, или не видела со времен коронации Николая Второго. Чего мы не видели из своей берлоги, то дополнили воображением. Несомненно, что иллюминация была диковинная. Небо прорезывалось лучами прожекторов, наведенных на Москву с разных концов. Что говорить — зрелище эффектное!