Дневник москвича. 1920–1924. Книга 2

«Москва залита электричеством, снуют трамваи, автомобили, витрины магазинов полны самыми разнообразными товарами, — заграничные и наши ткани, шелка, хрусталь, старина, Драгоценные безделушки, гастрономия, в бывшем магазине Елисеева на Тверской и дичь, и рыба, и фрукты, и галантные приказчики, к каждому слову прибавляющие «с», — все на старых местах. Как прежде, лакеи в перелицованных фраках делают «стойку», а хорошие господа покрикивают «Че-оэк!». В бесчисленных кафе, ресторанах, миниатюрах, на бульварах гремят оркестры, у дверей кондитерских поет нищета в образе пожилой охрипшей певицы или семьи слепых артистов. Звонко выкрикивают названия новорожденных «сатириконов», утренних и вечерних газет мальчишки-газетчики, соперничая с продавцами «Иры» и ириса. У театров барышники. На Трубной, на старом месте, лихачи; у цирков, у «гранд-электро» на Арбатской площади — длиннейшие хвосты. Летние сады и оперетка делают полные сборы; бега, тотализатор, рулетка, ночные чайные и подпольные кабачки… Вот шумная Тверская, небоскреб со светящимся по вечерам на крыше «маяком», крыша-ресторан и эстрада «эксплуатируются» в пользу дома (НЭП); круглый купол с красным флажком — бывшее здание судебных установлений, ныне верховное управление республики ВЦИК; кремлевские башни с двуглавыми орлами, оловянные сердца которых, вероятно, расплылись от негодования и злобы, наблюдая новую жизнь и новых хозяев в устланных красным сукном и коврами палатах дворцов, с позолоченной парчевой мебелью и портретами мировых вождей пролетарской революции на местах икон и портретов бывших царей… В общественных местах — на лекциях, в театрах, в ресторанах — «бывшие люди» не бывают из опасения очутиться рядом с «плебеем», «хамом» или «парвеню». Но их можно встретить в притонах, кабачках, за рулеткой. Ежедневно они собираются в домашних столовых на Арбате и в его переулках. Вход в эти столовые «только по рекомендации», хозяйка столовой — бывшая генеральша или баронесса, или кисловская львица… «Бывшие люди» не то забавляются, как старые дети, не то, разыгрывая какой-то старомодный водевиль, титулуют друг друга: «Ваше сиятельство», «Ваше превосходительство», «Граф», «Княжна». Все по молчаливому уговору стараются не заметить, что граф продает последнюю трость с золотым набалдашником, а княжна является прямо из Смоленского рынка в стоптанных веревочных туфлях на босую ногу и в кольцах, надетых бриллиантами внутрь, к ладони, чтоб не привлечь внимания кого не следует, что баронесса «готова на все» за флакон заграничных духов… Нэпман старой формации — бывший делец, прошедший достаточный стаж в Бутырках. Он спец, он делец, и полезный РСФСР человек. Его ценят главки, которые дорожат им, конечно «пока». Он, в свою очередь, уважает коммунистов за прямолинейность, силу, умение добиться своего, что, впрочем, не мешает ему втайне мечтать о перевороте… Нэпманы новой формации — мелкие хищники. Работают компаниями по 3–5 человек. Торгуют всем: мануфактурой, сырьем, химическими товарами, гвоздями и т. п., — что подвернется. Пользуются кредитом Госбанка. Капитала не имеют, но делают миллиардные обороты… Нэпман — завсегдатай бегов и тотализатора (и я разок был там. Вход — 4 млн., ставки — 1 млн., 5 млн., 10 млн., проиграл 8 млн. из любопытства), за столом рулетки проигрывают и выигрывают в один вечер миллиарды. Дамы его сердца — в мехах и бриллиантах… Некоторые из них, правда, очень немногие, нажили капиталы 3–5 млн. золотых р. Стали меценатами, вошли в дирекции театров, покровительствуют художественному обществу… Но чаще берутся за торговлю сейчас люди самых разнообразных профессий, и, почти как правило, бывший суконщик торгует кожей, а галантерейщик электрической арматурой, и наоборот — кто чем попало… На Ильинке пред белым зданием биржи стояла тоже толпа: раньше в этой толпе преобладали картузы, суконные камзолы, английские короткие пальто, крахмальные пластроны и цилиндры, — купцы и маклера более или менее известные «всей Москве», а теперь кого-кого нет в этой ажиотированной жаждой наживы и привычкой хорошо пить и есть, подвижной как ртуть, толпе: тут вся «темная» и половина «сокращенной» и безработной Москвы: авантюристы, адвокаты, акушеры, инженеры… Сегодня их разогнали перед биржей, а назавтра они собираются в сквере у Ильинской площади… Только и слышишь: «Что продаете?», «Покупаю золото», «Беру за 90», «Продаю за 100».»

Из газеты 25 октября на сегодня по котировке Госбанка 1 золотой рубль значится уже 8.400.000 р.

13/26 ноября. Вот и еще месяц прошел. Все «движется» вперед. Золото уже 110 млн. за десятку, — а погода топчется на одном месте: ни морозов, ни снегу; чаще всего слякоть, грязь, изморось.

В Италии на смену министерства Факта воссел Муссолини, получивший премьерство вследствие успехов фашистов. Фашисты — патриоты-демократы (по номенклатуре Стеклова — «черносотенцы»).