Дневник москвича. Том 1. 1917-1920

Зиновьев пишет в газетах, что всех коммунистов в России 300.000 человек, и говорит, что последним лозунгом партии должен быть «миллион коммунистов», как Ленин в прошлом году объявил для создания красной армии лозунг «Три миллиона красноармейцев!».

12/25 сентября. Сегодня вечером принимал «опиум», т. е… был за всенощной в храме Пятницы Параскевы (в Охотном ряду). По случаю завтрашнего праздника Обновления Храма Воскресения Христова в Иерусалиме всенощная шла «по пасхальному чину», что для меня было великим духовным утешением, ибо я по болезни не мог быть в этом году ни за одной пасхальной службой. Служба была на редкость благолепной. Храм переполнен, служит Епископ Трифон, очень популярный в Москве, но поистине отрекшийся от мира. Ведет, говорят, совершенно замкнутую жизнь, и даже не в монастыре, а в частной квартире, занимая одну жалкую комнатку. Внешность его как бы подтверждает такую обстановку: не так давно он был совершенно черен волосом (он из восточных «князей»-туркестанов), а теперь седой, с изможденным лицом, но зато, когда облачился в красные торжественные ризы и в митру, — явил из себя картинного епископа. Так шло к пышной церковной обстановке его иконописное лицо, и к тому же все его возгласы и чтение Св. Евангелия были проникновенны и западали в души молящихся. У него несильный, но приятный голос и уменье им пользоваться. Сослужил ему местный, должно быть, священник, молодой еще, но уже «благообразный», с истовым отношением к своей, по службе, задаче. У него также прекрасный голос — тенор. Диаконствовал тоже «мастер своего дела» — иеродиакон, или архидиакон (не знаю, кто именно), которого я видал раньше в Сретенском монастыре, а теперь вижу всегда в этой церкви — значит, он перешел сюда. У него представительная наружность, роскошная кудрявая шевелюра и приятнейший, хотя не поразительный, но порядочной силы — бас. А хор — по нынешним временам — прямо замечательный. Так и должно казаться, потому что им управляет прославленный знаток церковного пения — Н. М. Данилин, бывший регент бывшего несравненного Синодального хора.

Всенощная началась троекратным пением «Христос Воскресе!» и сразу получилось настроение. А когда в конце Великого Входа хор грянул «Да воскреснет Бог» (Пасху — Смоленского), у меня волос зашевелился. Несказанно хорошо и величаво!..

После Евангелия духовенство запело «Воскресение Христово видевше», и вся церковь наполнилась всенародным пением. Первые слова молящиеся подпевали несмело, но Епископ обратился к нам со словом: «подпевайте», задирижировал бывшей у него в руке зажженной свечкой, и волна задушевного, мощного пения охватила весь храм. Точно уж не только воспоминание об Обновлении Храма, а обновление всех предстоящих людей, час тому назад погруженных — кто в служебные, кто в домашние, кто… в спекулятивные дела… Затем чудным древним распевом хор исполнил весь Пасхальный Канон…

То, что я описал тут за этот день, есть только остатки «былого». То ли видал и слыхал я за 50 лет своей жизни в русских соборах и монастырях… Православная служба, когда она совершалась истово, торжественно, благолепно, и церковное пение, если оно исполнялось мастерами, это, не споря даже про «опиум», — это такая красота и услада, какой никакая новая жизнь ничем не заменит. В чем в другом — я хочу и ищу нового, т. е. не очень отстаю от бешено мчащейся вперед молодежи, но по части церковной — весь ее обиход, напевы, обряды — «чем старе, тем сильней» западают в мою душу, и я не изменю им…

17/30 сентября. † 25-го сентября, в 9 ч. вечера, в помещение Московск. Комитета Росс. Коммун, партии, в Леонтьевском пер., в дом бывш. гр. Уваровой, во время собрания, была брошена со двора бомба, которой убито 12 товарищей, в том числе секретарь комитета Загорский, член Совета Н. Н. Кропотов и около 30 товарищей ранено; среди них Г. Сафаров, Н. Бухарин, Ю. М. Стеклов и Е. Ярославский — видные деятели партии. Похороны убитых совершены с революционной торжественностью на Красной площади в воскресенье 28-го сентября. Калинин, Троцкий, Каменев, Зиновьев и другие выступили с речами в духе лозунгов, начертанных на знаменах Московского пролетариата, участвовавшего в похоронах: «Ваша мученическая смерть — призыв к расправе с контрреволюционерами», «Ваш вызов принимаем, да здравствует беспощадный красный террор», «Вас убили из-за угла, мы победим открыто», и т. п.

Ленин почему-то на похоронах не был; по крайней мере, в газетах о нем ничего не говорится.