Читаем Дневник. Начало (СИ) полностью

====== Глава 7 “Суперочищающее зелье или история одного котла” ======

“Плотно пообедав, я направился прямиком к директорскому кабинету. Мой путь пролегал через холл. Мой взор остановился на пяти одиноких рубинах, как в последствии оказалось, полученных Люпином, за то, что во вовремя оказался на пути декана Гриффиндора, несшуюся в башню своего факультета и горящую справедливой жаждой мести, ничего не замечая вокруг. То ли лестница свернула не туда, то ли выпала ступенька, то ли она просто споткнулась (не удивлюсь, если об самого Люпина), но этот храбрый гриффиндорец предотвратил падение главы своего факультета, заработав за это жалкие 5 баллов. Начало грифами положено.

Предчувствуя что-то нехорошее, я зашел в кабинет крестного.

— Ну и что мне с тобой делать? — гневно вопрошал директор, глядя из-за своих очков-половинок.

— А что сразу я? – чуть слезы не навернулись от праведного возмущения. — Между прочим, это твои любимые львятки тренируются перед конкурсом “Дебил года”, и, кстати сказать, получается у них отлично. Все первые места займут.

— Довольно. Ты мне лучше расскажи интересную историю про то, как впервые за все существование Хогвартса у какого-либо факультета в середине семестра не осталось ни одного балла?

— Это наглая клевета. Крестный, у тебя устаревшая информация, буквально 5 минут назад я стал свидетелем того, как чья-то добрая душа, видимо из сострадания, начислила целых 5 баллов Гриффиндору. Так глядишь, они к вечеру все 20 заработают. Но это будет только в том случае, — проговорил я задумчиво, — если на меня снова не наткнутся Поттер и Блек. Интересно, а как выглядят часы, если баллы уходят в минус?

— Только посмей!!! — закричал Альбус. Причем так закричал, что мирно спящий феникс испуганно встрепенулся на своем насесте.

— Чего посмей?

— Мальчик мой, похоже, школа на тебя плохо влияет, ты деградируешь на глазах, — уже более спокойно ответил директор, — в общем так, я придумал, чем занять твое свободное время, которого образовалось, видимо, слишком много. Говорят, труд облагораживает человека, я надеюсь, что он хотя бы вправит тебе мозги. С сегодняшнего дня, на протяжении недели, ты будешь чистить котлы под присмотром Филча.

— Это не честно, — возмущению моему не было границ.

— Я тебя предупреждал? Предупреждал. Играть честно я не собираюсь. И видеть, как на беззащитных светлых оттачивается своеобразный черный юмор, я не намерен. Ты хоть представляешь, что сделают с этими двумя сегодня вечером в гостиной их собственного факультета?

— Боюсь, у меня не настолько развитое воображение. Я могу идти, господин Директор? — и юркнул за дверь. Вовремя я это сделал. Мой уход сопровождался криком и ударом чего-то, судя по звуку стеклянного, а по запаху это что-то было наполнено лимонными дольками.

Не знаю, как Филч узнал о моей отработке, но ждал он меня у подножья лестницы. Оттащив меня в класс зельеварения, он отобрал у меня волшебную палочку, сунул в руку сомнительной чистоты тряпку, указал на сваленную в углу кучу котлов и удалился, закрыв за собой дверь на ключ.

Некоторое время я стоял над котлами и рассуждал о несправедливости этой жизни.

Потом я понял, что время идет, а котлы как-то чиститься сами не собираются и, взяв верхний, я честно попытался начать чистить его подручными средствами. Еще через десять минут я пришел к выводу о бесперспективности данного мероприятия. Вдобавок ко всему, я умудрился хорошо порезаться об острые куски налипшей на дно котла какой-то дряни. Это стало последней каплей. Филч запретил мне пользоваться палочкой. Ну нет у меня ее, и что дальше? Разве есть такие законы, гласящее о том, что очистительное заклинание необходимо производить исключительно с палочкой? Сказано — сделано. Меньше чем через минуту котлы сияли ярче, чем в день их продажи.

Пока я разглядывал это сверкающее великолепие, в мою голову проникла подлая мыслишка, что в другой раз такое вряд ли прокатит. С Альбуса станется наложить запрет на магию. Нужно было что-то делать...

Так как до окончания отработки было еще часа 3, а я, как нельзя кстати, находился в кабинете зельеварения, то решение пришло само собой: нужно просто приготовить очищающее зелье и заныкать его где-нибудь в кабинете. Сказано — сделано. Спустя некоторое время в котле уже булькала основа. И тут в мою голову пришло озарение: а что если с ним немножко поэкспериментировать? Что, если добавить в него сок чемерицы, но тогда оно станет нестабильным. Это элементарно исправить, просто добавляем 10 капель сока лимона и мешаем 2 раза против часовой стрелки. Это уберет взрывоопасный эффект, не повлияв на свойства.

Тут в мою головенку пришло воспоминание о том, как выпросив все–таки вышеупомянутую аргентинскую орхидею, Тобиас работал с ней исключительно в драконьих перчатках. Помню, как однажды сок из стебля попал на перчатку, причем попала всего одна капля, а перчатки, причем обе, стали белыми, как-будто кожа для их изготовления была снята с дракона-альбиноса.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Ревизор
Ревизор

Нелегкое это дело — будучи эльфом возглавлять комиссию по правам человека. А если еще и функции генерального ревизора на себя возьмешь — пиши пропало. Обязательно во что-нибудь вляпаешься, тем более с такой родней. С папиной стороны конкретно убить хотят, с маминой стороны то под статью подводят, то табунами невест подгонять начинают. А тут еще в приятели рыболов-любитель с косой набивается. Только одно в такой ситуации может спасти темного императора — бегство. Тем более что повод подходящий есть: миру грозит страшная опасность! Кто еще его может спасти? Конечно, только он — тринадцатый наследник Ирван Первый и его команда!

Алекс Бломквист , Виктор Олегович Баженов , Николай Васильевич Гоголь , Олег Александрович Шелонин

Фантастика / Драматургия / Языкознание, иностранные языки / Проза / Юмористическая фантастика / Драматургия
Все в саду
Все в саду

Новый сборник «Все в саду» продолжает книжную серию, начатую журналом «СНОБ» в 2011 году совместно с издательством АСТ и «Редакцией Елены Шубиной». Сад как интимный портрет своих хозяев. Сад как попытка обрести рай на земле и испытать восхитительные мгновения сродни творчеству или зарождению новой жизни. Вместе с читателями мы пройдемся по историческим паркам и садам, заглянем во владения западных звезд и знаменитостей, прикоснемся к дачному быту наших соотечественников. Наконец, нам дано будет убедиться, что сад можно «считывать» еще и как сакральный текст. Ведь чеховский «Вишневый сад» – это не только главная пьеса русского театра, но еще и один из символов нашего приобщения к вечно цветущему саду мировому культуры. Как и все сборники серии, «Все в саду» щедро и красиво иллюстрированы редкими фотографиями, многие из которых публикуются впервые.

Александр Александрович Генис , Аркадий Викторович Ипполитов , Мария Константиновна Голованивская , Ольга Тобрелутс , Эдвард Олби

Драматургия / Малые литературные формы прозы: рассказы, эссе, новеллы, феерия
В Датском королевстве…
В Датском королевстве…

Номер открывается фрагментами романа Кнуда Ромера «Ничего, кроме страха». В 2006 году известный телеведущий, специалист по рекламе и актер, снимавшийся в фильме Ларса фон Триера «Идиоты», опубликовал свой дебютный роман, который сразу же сделал его знаменитым. Роман Кнуда Ромера, повествующий об истории нескольких поколений одной семьи на фоне исторических событий XX века и удостоенный нескольких престижных премий, переведен на пятнадцать языков. В рубрике «Литературное наследие» представлен один из самых интересных датских писателей первой половины XIX века. Стена Стенсена Бликера принято считать отцом датской новеллы. Он создал свой собственный художественный мир и оригинальную прозу, которая не укладывается в рамки утвердившегося к двадцатым годам XIX века романтизма. В основе сюжета его произведений — часто необычная ситуация, которая вдобавок разрешается совершенно неожиданным образом. Рассказчик, alteregoaвтopa, становится случайным свидетелем драматических событий, разворачивающихся на фоне унылых ютландских пейзажей, и сопереживает героям, страдающим от несправедливости мироустройства. Классик датской литературы Клаус Рифбьерг, который за свою долгую творческую жизнь попробовал себя во всех жанрах, представлен в номере небольшой новеллой «Столовые приборы», в центре которой судьба поколения, принимавшего участие в протестных молодежных акциях 1968 года. Еще об одном классике датской литературы — Карен Бликсен — в рубрике «Портрет в зеркалах» рассказывают такие признанные мастера, как Марио Варгас Льоса, Джон Апдайк и Трумен Капоте.

авторов Коллектив , Анастасия Строкина , Анатолий Николаевич Чеканский , Елена Александровна Суриц , Олег Владимирович Рождественский

Публицистика / Драматургия / Поэзия / Классическая проза / Современная проза