Дневник. Начало (СИ)

— Я хочу, милорд, чтобы вы, начиная с завтрашнего дня, открыли доступ в поместье следующим лицам, — и протянул мне короткий список, — предупреждаю, один из них – маггл, это чтобы не было неожиданностей. Все эти люди будут вас учить. Чему? Это вы узнаете завтра. Еще я бы хотел вас попросить не покупать пока себе одежду. Что значит, почему? Потому что у вас отвратительная осанка и бесформенная фигура. Я надеюсь, что эти незначительные недостатки исправятся к началу следующего учебного года. Так что незачем сейчас приобретать вещи, которые все равно через месяц–полтора придется выбрасывать. А сейчас я вынужден попрощаться. Мне нужно все успеть приготовить для завтрашнего дня.

И вот сейчас я сижу, пишу и с ужасом жду завтра».

— Это было страшно.

— Я знаю, Кингсли, я там был, — пришедший в себя окончательно Дамблдор, снова напоминал доброго всезнающего дедушку.

— Нет, это было страшно! Я после этого дня вообще больше ничего не боялся. Пожиратели Смерти, да тьфу, кто они такие? Я, кстати, после того, как оклемался, уже через пару месяцев лучшим аврором стал. Я...

— Нет, не лучшим, Кингсли, иначе ты бы додумался запросить...

— Может, не будем забегать вперед? — Эйлин благожелательно смотрела на спорщиков. — Перси, детка, продолжай.

====== Глава 24 “Ученье – свет” ======

«5 июля 1976 года.

Ой мамочка, как же у меня все болит! Мамочка, что же ты в этой треклятой Франции забыла, когда ты так мне нужна? Я никогда даже не подозревал, что волосы, причем не только на голове, могут болеть. Я сейчас даже не пишу, просто надиктовываю самопишущему перу.

Я ненавижу гоблинов, я ненавижу магглов, а еще я готов креститься и поставить свечку тому святому магу, который первым придумал, что магический мир от маггловского нужно отгородить. Великий человек! Я начинаю всерьез опасаться за психику Волан-де-Морта и его последователей, как невольных — это я Малфоя имею ввиду, так и идейных, таких, как этот придурок Эйвери. Видимо, устраивая акции против магглов, о которых в гостиной Слизерина шептались по вечерам, эти крутые маги никогда не нападали ни на кого опаснее какого-нибудь дедка с допотопной берданкой или бабки с чугунной сковородкой наперевес. Хотя, если бабка с дедком принимали участие в войне, которую магглы называют Второй Мировой... Значит так, деда с бабкой вычеркиваем, остаются непуганые английские фермеры, ага, с ружьем под подушкой и кучей крепких парней на подхвате, с теми же ружьями и вилами, чтобы обеспечить более острые ощущения непрошеным гостям. На кого же они нападают, если все еще живы и даже относительно здоровы, физически здоровы, я имею ввиду, об их психическом здоровье я скромно промолчу.

Альбус, кстати, появился только один раз, уточнил, как у меня дела, и умчался, пожелав удачи. Чувствую, помощи с этой стороны я не дождусь, по-крайней мере, до начала учебного года.

А ведь так хорошо все начиналось.

Грипкуф заявился утром, очень рано, таща на буксире незнакомого мне человека. Человек представился графом Ксавье. Потомственный французский аристократ, высокий, худощавый, темноволосый, кареглазый, одетый в классический маггловский костюм, только вместо рубашки с галстуком на него под пиджаком была надета тонкая водолазка, с хорошо поставленным голосом и впечатляющим интеллектуальным багажом, включающим в себя знание нескольких языков, кроме всего прочего. Как я понял из его короткого рассказа о себе, он попал в довольно стесненные обстоятельства благодаря своему отцу — заядлому игроку, который догадался умереть сразу после того, как оставил свою семью на улице, проиграв все, включая фамильный замок. Замок был заложен гоблинам, и Грипкуф любезно согласился порвать закладную, если граф поделиться своими знаниями с одним подростком, происхождение которого возведено в абсолют, денег – куры не клюют, но вот на этом достоинства данного подростка и заканчиваются. Граф Ксавье («Филипп, мон шер, для Вас просто Филипп») согласился, а почему бы не согласиться, если на кону родной дом, да и любопытно ему было. Темных он никогда не видел, только читал про них, в том числе и про моих предков. И принять участие в обучении одного из Фолтов считал честью для себя. В то время, когда его семья еще считалась одной из самых обеспеченных во Франции, он получил довольно неплохое образование. Он закончил, последовательно, Шамбатон и парочку маггловских университетов. Почему не магических?

— А потому, мон шер, что маггловское образование более разностороннее и качественное, чем магическое. И дни, проведенные мною вначале в Сорбонне, а затем за океаном, в Гарварде, останутся для меня самыми счастливыми.

В программу минимум для наших занятий входило: языки, литература, геральдика, этикет. Самым объемном циклом был этикет. Я по своей наивности думал, что этикет включает в себя только правила поведения за столом, ан нет. Кроме того, что я буду учиться кушать, не путая вилки и ножи и не сморкаясь в скатерть, я должен был учиться правильно одеваться:

— Для каждого случая предусматривается своя форма одежды, мон шер.

Правильно разговаривать: