Дневник. Начало (СИ)

- У вас здесь есть свободное место? – робко спросил новоприбывший.

- Конечно, заходи, мы тебе сейчас нюньчика представим, – в голос заржав, завопили черноволосые.

Терпения у темных нет априори. На меня понемногу накатывало раздражение, плавно переходящее в ярость. А раздраженного темного ничто остановить не может. Кому-то сейчас здесь будет плохо. Оказывается бледный все-таки нашел способ остановить раздраженного темного. Пропихивая перед собой свой далеко немаленький сундук, он, я надеюсь, случайно задел уже начавшего вставать меня. В общем, я полетел обратно на сидение. Раздражение, не говоря уже о ярости, как рукой сняло. Как же это больно! Этот... этот еще и извиняться начал. Но его извинения были прерваны веселым хохотом наших соседей. Интересно, это у них нервное или все-таки это клиника, типа таких даже в святом Мунго не вылечат? Бледный, наконец-то, разобрался с багажом и уселся на сидение рядом со мной. Что-то в нем было такое – что-то родное. Какие-то эманации тьмы, но темным он не был. Это интересно, стоит во всем разобраться. Сидеть в такой компании совершенно не хотелось, поэтому я отскреб от подушек мою искалеченную тушку и отправился в коридор. В коридоре на меня налетел рыжеволосый вихрь. Что-то много рыжих на один конкретный поезд.

- Северус? Это ты? Привет! Вы так быстро уехали, а я хотела и дальше с тобой общаться, мне так нравилось проводить с тобой время, – затараторила высоким голосом какая-то девчонка.

В принципе, голос казался знакомым, где же я его слышал? А, точно! Отчим захотел отдохнуть от гнетущей атмосферы поместья темных магов, и не придумал ничего лучше, чем купить дом-развалюху в месте под названием Тупик Прядильщиков. Помню я этот грандиозный скандал, который разразился спустя неделю после переезда. Тогда отчим в первый и последний раз попытался начать качать свои права. Правда, я застал уже самый финал, когда мама дала понять, чьи аргументы здесь более весомые. Честно, я был в шоке. Даже забился в какой-то угол, чтобы не попасть матери под горячую руку. Начало скандала прошло вдалеке от меня. Я как раз возился с вновь приобретенным другом, память о котором до сих пор греет мою... хм, душу. Помню, одет я был в какое-то тряпье, выданное мне специально, чтобы потом не жалко было выбросить. В общем-то, темные становятся взрослыми рано, с момента проявления силы считается, что мы уже способны отвечать за свои действия и поступки. Проявление моей силы произошло в 7 лет, что удивило даже моего крестного. Получается, что уровень моего развития на данный момент соответствует примерно пятнадцати годам развития среднестатистического инфантильного светлого. Но я отвлекся. Запомнилась мне в этот день не только смелая, но глупая выходка Тобиаса, но и девочка, которая качалась на качелях недалеко от нашего, так сказать, нового дома. Она явно была волшебницей. Но проявившаяся сила её пугала. А для светлых это очень опасно! Поэтому первым моим порывом было её успокоить. Я не придумал ничего более лучшего, чем рассказать про волшебство, Хогвартс, показать пару незамысловатых фокусов, доказав, что она не одна такая. Она тогда представилась. Ее звали, как там... сейчас... кажется, Лили. Как дальше, убей, не помню. Она-то и услышала уже разгоревшийся и набирающий обороты скандал. Это был отличный повод удалиться от неё подальше. В тот памятный вечер Тобиас отстоял свое право еще на недельное проживание здесь. В это приятное времяпрепровождение мы изредка виделись с Лили. Она приходила, и мы разговаривали. Ну разговаривал, в общем-то, один я, а она внимательно меня слушала. А через неделю мы уехали, и я ее больше не видел. Кстати, крестный откопал адрес этого убогого домишки, и теперь официально я там живу. Наверно, я производил на неё жалкое впечатление. Вечно поношенная, явно женская рубаха, постоянно грязные руки и лицо, добавить еще тот скандал, свидетелем которого она стала. Но не буду же я ей объяснять, что денег у нас не очень много, зато у нас есть домовые эльфы, которые еще способны приводить то тряпье, что у нас есть, в божеский вид. А хотя, какая мне разница?

- Привет, Лили, – и тут поезд, к моему величайшему облегчению, начал замедлять ход, – по-моему, нам пора переодеваться в школьную форму, – улыбнувшись, заметил я. На том мы и распрощались.