Дневник налетчика

Сид показал Винсу, где мы вырыли яму. После недолгих поисков мы нашли ее и открыли. Питер уже ничего не соображал от страха. Лицо его покраснело от слез, джинсы намокли от мочи. Он так рыдал, что ему совершенно заложило нос, вследствие чего Винсу пришлось содрать с его рта липкую ленту. Впрочем, теперь это уже не имело значения, поскольку мы углубились в лес, а Питер так тяжело дышал, что выдавить из себя хоть что-нибудь похожее на крик был не в состоянии. Винс пинком поставил его на колени у могилы и вытолкнул Сида вперед.

– Давай кончай его! – сказал Винс.

– Прошу вас! – взмолился Питер. – Прошу вас, не надо! Сандра, помоги мне!

– Пристрели его, Сид, – приказал Винс, вытащив пистолет.

Сид обернулся на меня – хотел увидеть, извлек я свою пушку или нет.

– Ладно – сказал он. – Приступим.

Сид прицелился Питеру в голову. Питер закрыл глаза и умолк. Винс был так поглощен предстоящим зрелищем, что не заметил, как я взял его на мушку. "Вот и славно, – подумалось мне. – Прощай, маньяк проклятый!"

– Винс! – позвал я его из-за спины.

Он неохотно оглянулся, опасаясь пропустить захватывающее зрелище. Наши взгляды скрестились всего на мгновение – и тут он вдруг заметил мою пушку.

Увидел, сукин сын? А теперь умри!

Монетка судьбы приземлилась слишком поздно и не смогла спасти Винсу жизнь. Не успел он повернуться на пол-оборота, как я выстрелил ему в живот. Удар был такой сильный, что Винс свалился в яму прежде, чем Сид успел открыть по нему огонь. И снова ирония судьбы! Мы с Сидом договорились, что убьем Винса оба – три пули моих, три его, – чтобы полицейские, даже если они когда-нибудь найдут труп, поняли, что убийц было двое. Кроме того, таким образом мы с Сидом гарантировали друг другу молчание.

Кстати, именно таким был изначальный план Винса, если я не ошибаюсь.

Но я так увлекся, что выпустил в Винса весь магазин – и как раз перезаряжал пушку, когда Сид остановил меня.

– Мне кажется, он мертв, Крис.

Я очнулся, посмотрел на гору кетчупа, бывшего когда-то Винсом, и затрясся от ярости.

– Этот подонок не может быть слишком мертвым! – сказал я, выпустив в яму еще две пули. – Черт! Где Питер?

Мы огляделись и увидели, как Питер, обливаясь потом, лихорадочно карабкается вверх по склону.

– Нет! Нет! Нет! Нет! Нет! Нет! Нет! – орал он не переставая, даже когда мы поймали его.

Сид схватил беглеца за один локоть, я – за другой, и мы стащили его вниз. Он так устал от нескончаемого ужаса, что даже не сопротивлялся. Мы бросили его в паре дюймов от ямы. Сид посмотрел на меня.

– Давай! – сказал он. – Я не могу.

– Мы сделаем это вместе, как договорились, – отозвался я.

Сид глянул на Питера, побелевшего, как саван, и почти готового занять место в могиле. Мне до отвращения не хотелось в него стрелять, но разве у нас был выбор? Он видел наши лица, знал имена, был свидетелем убийства и мог привести полицию прямиком к месту преступления. Мы вовсе не собирались его убивать, нас вынудил Винс. И теперь мы ничего не могли поделать.

– Прости, Питер, – сказал я, приставив пушку к его виску.

Сид снял свой пистолет с предохранителя и глубоко вдохнул. Только я собрался спустить курок, как произошла странная вещь.

Винс спас Питеру жизнь.

Понимаю, это звучит странно, однако другого объяснения у меня нет. Я приготовился вышибить ему мозги, и тут в памяти у меня всплыли слова Винса о том, что жертве нужно посмотреть в глаза. Я уставился в бирюзовые глаза Питера, увидев сквозь призму сверкающих, искрящихся росою слез страх, беспомощность и полное отчаяние. И я не смог. Я должен был убить его, но не мог. Все. Слишком поздно.

Я упал на колени рядом с Питером, положил пушку на землю и велел Сиду сделать то же самое.

– Ладно. Слушай меня хорошенько. Ты покойник. Ты стоишь у вырытой могилы в лесу с двумя убийцами, и в данный момент ты покойник. У нас нет ни единого основания отпустить тебя и масса причин тебя убить. Ты уже практически под землей – и ничего не можешь с этим поделать. – Я схватил Питера за голову, поскольку он отвел взгляд, и уставился ему в глаза. – Но что, если я сделаю тебе предложение? Если я скажу тебе, что выход есть? Что, если я дам тебе второй шанс? Твою машину, твою работу, твой дом! Мне нужно только твое слово. Ты дашь нам слово, что никогда и никому не расскажешь об этом дне – взамен на твою жизнь?

– Да-да, обещаю, я никому не скажу! – воскликнул Питер с воскресшей надеждой. – Прошу вас! Я никому не скажу!

– Не обещай слишком быстро, потому что я говорю совершенно серьезно, мать твою! Я прошу не о том, чтобы ты держал рот закрытым пять минут, пока мы не скроемся, а потом рванул в полицию...

– Я не рвану! Клянусь! – прервал меня он.

– Если мы тебя отпустим – заметь, я сказал "если"! – ты никому не проболтаешься. Никогда. Мы должны доверять тебе. Если ты можешь гарантировать, что не выдашь нас, мы гарантируем тебе жизнь. Договорились?

– Договорились! Договорились! Я обещаю, что никому никогда ничего не скажу. Прошу вас! Я клянусь! – застрекотал Питер.

Мне пришлось полминуты приводить его в чувство, чтобы он заткнулся, и лишь потом я объяснил ему еще несколько вещей.