Дневник налетчика

— Последним через дверь вышел ты, а не я!

— Уймись ты, Бога ради! Что сделано, того не воротишь. Какой смысл теперь спорить?

— Значит, ты признаешь свою вину?

— Я этого не говорил.

— Ах так, ядрена мать? По-твоему, это я виноват?

— Я никого не обвинял. Я просто сказал, что это не важно.

— А я говорю, что важно! Ты лопухнулся, понял? Ты один!

— Как скажешь.

Спорить с ним было бессмысленно. Винс жил в своем мире, где всегда находил виноватого. Мир у него совсем простой, гораздо более черно-белый, чем мой. Надо найти козла отпущения и дать ему по роже. Если найти не удается, значит, расширяем район поиска, подтасовываем факты, находим козла отпущения — и даем ему по роже. В мире Винса существовало два правила: первое — кто-то всегда виноват, второе — сам Винс всегда прав.

— Козел паршивый! — для разогреву произнес Винс.

— Послушай! Тебе нужны курки или нет?

— Ну конечно! Как мы теперь их добудем, придурок?

— Легко. Нам нужно только заграбастать Роджера, когда легавые его отпустят, отвести его обратно в магазин и заставить открыть шкафчик.

— Можно подумать, запчасти будут лежать там и дожидаться! Их наверняка уже унесли или переложили куда-нибудь.

— С какой стати? Это оружейный магазин. Завтра он откроется, в нем по-прежнему остались пушки и курки. Мы возьмем их, и все дела.

— А что, если…

— Никаких если! Курки там, вопрос только в том, как их забрать. Кроме того, легавые ни в жизнь не подумают, что мы вернемся так скоро. Надо быть идиотами, чтобы туда соваться! Именно поэтому у нас все получится.

Винс надолго задумался, морща лоб.

— Ты назвал меня идиотом?

— Черт возьми, Винс! Давай сперва сделаем дело, а пререкаться будем потом.

— Ты у меня еще получишь!

С этими словами он глянул в зеркальце, просигналил и повез нас обратно к магазину.

Мы припарковались неподалеку от магазина, после чего минут двадцать пялились на мигающие огни, пока они не примелькались нам до того, что вспыхивали в глазах, даже когда мы смотрели во тьму.

Сперва из подсобки вывели жену Роджера, усадив ее на заднее сиденье одной из патрульных машин с толстым сопровождающим. Потом вышел Роджер с накинутым на плечи одеялом, опираясь на руку салажонка в форме. Ни сам продавец, ни его жена даже не кивнули кучке соседей, топтавшейся за полицейским кордоном в надежде увидеть, как кого-нибудь вынесут на носилках. Похоже, Роджер их разочаровал, поскольку стоило ему забраться во вторую патрульную машину, как они тут же испарились.

Две тачки с Роджером и его женой вырулили со двора и направились к оживленной улице. Мы с Винсом в угнанной «астре», словно крокодилы, вплывающие в Нил, поехали за ними в потоке машин, пропустив для порядка около дюжины. Нам не составило никакого труда следовать за ними всю дорогу, пока они не остановились у местной каталажки. Мы притормозили напротив и стали ждать.

Прошло часа два. Жена наконец вышла из участка. Села в машину, закурила, закинула ногу на ногу и просидела так примерно полчаса. Затем, потеряв терпение, вылезла из автомобиля, подошла к полусонному дежурному, вернулась и снова села. Буквально через пять минут она снова атаковала полицейского за стойкой, вкручивая ему обычное в таких случаях: «Бога ради, поймите наконец, что мы жертвы!» и вставляя время от времени излюбленную всеми фразу: «За что я плачу налоги?»

— Чего она хочет, эта старая кошелка? — пробурчал Винс, проснувшись после трех толчков под ребра.

— Судя по всему, они не отпускают Роджера, — сказал я ему. — Она хочет, чтобы ее подбросили домой, и устала ждать своего благоверного. Легавый за стойкой говорит ей, что его отпустят, как только смогут, а она твердит — какого черта они, мол, тянут кота за хвост.

— Откуда ты все это знаешь? — изумился Винс.

— Да что тут знать-то? Все ясно, как Божий день. Она ведь сидит там не для поправки здоровья, верно?

— Интересно, чего они тянут с Роджером?

— Они его подозревают. Умники из уголовки, похоже, решили, что тут дело нечисто. — Для вящего эффекта я уставился на Винса в упор. — Очевидно, пытаются понять, почему жене заклеили рот, а ему — нет. Не могут сообразить, в чем причина такой благосклонности.

— Эй! А какого черта она делает сейчас?

Жена Роджера выбежала из здания полиции и направилась прямехонько к нам. Прошла через автостоянку, потом через дорогу и остановилась ярдах в пятнадцати от нашей машины. Мы пригнулись. Винс взялся за ключ зажигания, но не повернул его. Женщина стояла у обочины, зябко передергивая от холода плечами, а мы сидели и пялились на нее.

— Давай ее схватим! — предложил Винс.

— Нет, пускай себе уматывает, нам нужен Роджер. Во-первых, ключи от шкафа у него, а во-вторых, когда его выпустят, мы по крайней мере будем уверены, что на сегодня легавые с этим делом покончили. Пригнись, она смотрит в нашу сторону!

Спустя еще пару минут она с третьей попытки поймала такси. Мы с Винсом проводили ее взглядами, выпрямились и продолжили вахту.

Похоже, из Роджера и впрямь вытрясли всю душу, поскольку он появился в дежурке только в десять часов, сопровождаемый полицейским в форме со всеми значками и регалиями.