Дневник, написанный никем

Весь день я провел в саду. Утром я заглянул в книжный киоск и купил превосходную книжицу по садоводству в отличном состоянии и всего за пять пенсов. Раздобыл семена и посадил несколько однолетних теплолюбивых растений в солнечном, на мой взгляд, месте. Я придумал шутку и позвал Керри. Керри пришла немного недовольная, как мне показалось. Я сказал: «Я только что понял, что у нас дом гостиничного типа». Она спросила: «Это как?» Я сказал: «Посмотри на моих квартирантов». Керри спросила: «Это все, что ты хотел мне сказать?» Я ответил: «В любое другое время ты бы посмеялась над моей шуткой». Керри сказала: «Разумеется, но только в любое другое время, а не когда я занята работой по дому». Лестница выглядела очень мило. Зашел Гауинг и сказал, что лестница красивая, но теперь перила смотрятся плохо, и предложил покрасить и их, с чем абсолютно согласилась Керри. Я пошел к Путли, но, по счастью, его не оказалось дома, так что я мог спустить на тормозах покраску перил. Кстати говоря, это довольно забавно.

15 апреля, воскресенье

В три часа Каммингс и Гауинг позвали меня прогуляться по Хэмпстед и Финчли. Они привели с собой своего приятеля по имени Стиллбрук. Мы шли и болтали; все, кроме Стиллбрука, который плелся в нескольких ярдах позади, уставившись в землю и сбивая тростью траву.

Ближе к пяти часам мы посовещались, и Гауинг предложил зайти в «Корову и Изгородь» на чашечку чая. Стиллбрук сказал, что не отказался бы от бренди с содовой. Я напомнил, что пабы открываются не раньше шести. Стиллбрук ответил: «Все в порядке, честные путники».

Мы пришли. Я попытался войти, но привратник спросил: «Откуда?». Я ответил: «Холлоуэй». Он немедленно выставил вперед руку и преградил мне путь. Я повернулся и увидел, как Стиллбрук в сопровождении Каммингса и Гауинга приближается ко входу. Я уже готов был посмеяться над ними. Привратник спросил: «Откуда?» И к моему удивлению и отвращению Стиллбрук ответил: «Блэкхет». Всех троих тут же впустили.

Гауинг крикнул мне: «Мы всего на минутку». Я прождал их почти час. Когда они, наконец, вышли, они были в превосходном расположении духа, и единственным, кто хоть как-то пытался извиниться, был мистер Стиллбрук, который сказал мне: «Было грубо с нашей стороны заставить вас ждать, но так уж вышло». Я шел домой молча, не хотел с ними разговаривать. Весь вечер я был мрачен, но решил ничего не рассказывать Керри о произошедшем.

Стиллбрук плетется сзади. Поднимаемся на холм

Спускаемся с холма

Почти пришли

16 апреля

После работы отправился в сад. Когда стемнело, я написал Каммингсу и Гауингу (как ни странно, они так и не зашли; наверное, им было стыдно) о вчерашнем происшествии в «Корове и Изгороди». Но потом я решил повременить с письмом.

17 апреля

Решил написать Гауингу и Каммингсу что-то вроде записок о прошедшем воскресении и предупредить их насчет мистера Стиллбрука. Потом подумал, что все уже в прошлом, порвал письма и решил не писать вовсе, а спокойно с ними поговорить. Ошарашен резким письмом от Каммингса, который сообщил, что они с Гауингом ждали объяснений относительно моего (заметьте, МОЕГО) странного поведения по дороге домой в воскресенье. И тогда я решился написать: «Мне казалось, что это я был оскорбленной стороной. Но я с легкостью прощаю вас, а вы, чувствующие себя оскорбленными, должны простить меня». Я дословно переписал текст в дневник, так как думаю, это одно из лучших и самых глубокомысленных писем, которые я когда-либо писал. Я отправил письмо, но в глубине души чувствовал, что извиняюсь за то, что был оскорблен.

18 апреля

Простуда. Вес день чихал на работе. Вечером мне стало совсем не по себе, и я послал Сару за бутылкой Кинахана. Заснул в кресле и проснулся весь дрожа. Меня испугал громкий стук в парадную дверь. Керри всполошилась. Так как Сары все еще не было, мне пришлось встать и открыть дверь. Это был всего лишь Каммингс. Я вспомнил, что сын бакалейщика опять сломал звонок на боковой двери. Каммингс сжал мою руку и сказал: «Я только что видел Гауинга. Все в порядке. Больше ни слова об этом». Не сомневаюсь, они оба под впечатлением от моих извинений.

Когда мы играли в домино на террасе, Каммингс сказал: «Кстати, хочешь вина или чего покрепче? Мой кузен Мертон занялся торговлей. У него отличный виски, четырехлетняя выдержка в бутылке⁴, по тридцать восемь шиллингов. Думаю, стоит запастись парой дюжин бутылочек». Я сказал, что мой подвал мал и уже набит до отказа. К моему ужасу именно в этот момент вошла Сара и, ставя на стол перед нами бутылку виски, завернутую в грязную газету, сказала: «Пожалуйста, сэр. Бакалейщик сказал, что Кинахан закончился, но вам должен понравиться этот по два шиллинга шесть пенсов за бутылку, два пенса сдачи. Да, и еще, если вам нужен шерри, у него есть по шиллингу и три пенса за бутылку, сухой, как орех!».