Дневник некоего орка (СИ)

Я решил это использовать и придумал им специальную строевую песню. Слова там были простые: бум-бум-бум. Когда я впервые ее спел недоделкам, они, конечно, скривились - типа, примитив и отсутствие смысла, но я им вкрутил насчет того, что примитив - это куда как ценее и к природе ближе, а то, что нет смысла - так тут основное внимание форме, ибо в совершенную форму можно влить любой смысл. Ну, то есть написал песню про цветочки - и хоть ты тресни, она так и останется про цветочки, хоть бы ее кто исполнил; а мой бум-бум можно исполнить так, что он будет хоть про цветочки, хоть про березку, хоть про чистое небо и звезды.

В общем, я их убедил и с тех пор мы старательно пели эту песню. Выглядело это совершенно бредово - идет нестройная толпа, ни зада, ни ряда, но при этом звук как от печатающего шаг почетного караула. Иногда они увлекались и сбивались с ритма - бум-бум получался в стиле Вагнера, но я этот полет валькирий быстренько пресекал.

Наши строевые занятия начали даже пользоваться успехом - во всяком случае, через пять дней нас посетил сам Большой Босс. Я страшно перетрусил, но мое войско справилось с блеском, бумкали так, что все, включая Босса, подпрыгивали. Он мне потом устроил допрос - почему не поём? Я ответил, что эти наши спецназовцы настолько свирепы, что вынуждены держать зубы крепко стиснутыми, ибо иначе их порвет напополам - настолько велика переполняющая их злость. Босс уважительно кивнул, но спросил - почему строй такой неровный. Терять мне было нечего, так что я загнул в ту же сторону - они настолько свирепы, что это проявляется в постоянном рвении и стремлении вперед, на врага, и это невозможно устранить не убавив им этой свирепости, а если убавишь - какой это тогда спецназ? Большой Босс согласился.

Я все ждал, когда он уйдет, и уже было собрался, но под конец попросил продемонстрировать что-то боевое. Ну, типа как с Глаурунгом, но без Глаурунга.

Я сказал, что мои орки с тех пор стали только свирепее и сейчас я не ручаюсь ни за кого, кто попадется им по пути. Разве что Саурон - тот околачивался поблизости. И то не уверен.

Большой Босс просветлел (ужасное, скажу вам, зрелище) и позвал майара. Попутно он сообщил, что Сау сейчас как раз занимается разработками в области военной техники ближнего боя и будет интересно выяснить, что он там наизобретал.

Когда Саурону сказали, что он будет следующей грушей для ШБОН - никакой радости он не высказал. Но и особо не отнекивался. Сказал только, что ему нужен реквизит и куда-то смылся. Мои подопечные в это время нарезали круги, угрюмо бум-бумкая. Босс весь в предвкушении им подпевал.

Наконец появился Саурон. Направление его мысли было, в общем-то, предсказуемым. Он у нас сторонник безрисковой стратегии и поэтому нацепил на себя столько доспехов, сколько смог. Шлем переходил в нечто, набранное из колец для защиты шеи, потом шли сложные шарниры, закрытые бронеплитами, и так до пяток. Шел он с огромным трудом, скрип железа даже попервостях заглушил наше бумканье.

Но это только попервостях. Эти эльфы - они все очень азартные. Как только что-то начало заглушать их песню (которую они, кажется, успели полюбить) - они тут же подняли ее громкость. Сау хрустел и лязгал - они бумкали, Сау дребезжал и звенел - они бумкали, бумкали и бумкали пока не рухнула трибуна со зрителями. Сау, кстати, тоже.

Что, опять же, я в этих эльфах понять не могу - какого черта они бросаются всем помогать. Выбрались бы и сами, чего такого. Но нет - разбросали камни, выволокли всех, включая Большого Босса, еще и водичкой побрызгали - при том, что он водичку терпеть не может. Потом занялись Сау - разобрали его по винтикам, вытащили из-под железа и привели в себя. Он, зная, кто над ним колдует, брыкался изо всех сил, но даже силы майа не хватило ему сдюжить против пятисот санитаров.

В итоге пришедший в себя Большой Босс узрел поверженного Саурона, лежащего с мокрой тряпочкой на лбу - очень трогательное зрелище. Доспех был разложен по плацу, некоторые особо талантливые возились с ним, явно внося какие-то усовершенствования.

А самое главное - над плацем разносилось слитное и дружное бумканье. Я же говорил, эта песня стала их любимой.

Босс посмотрел на меня безумным взглядом, пощупал голову, что-то пробормотал себе под нос и ушел к себе.