Дневник невестки: замужем за мамсиком

К слову, свекровь очень стесняется своего деревенского происхождения. В разговоре старается не упоминать о своих родителях и родной деревне. Тщательно одевается, пытаясь подражать стилю городских модниц. Пакет молока не ставится в холодильник просто так – часть наливается в белый фарфоровый молочник, потому что "все культурные городские люди так делают". Представляю, что с ней случится, если я пожарю картошку и выставлю ее прямо в сковороде на стол. Из чистого любопытства порой хочется провести такой эксперимент, но пока не решаюсь – берегу ее нервную систему…

Но что-то я отвлеклась… Не иначе время тяну. А звонить все равно придется…

–Алло, Зинаида Ивановна! Вы не возражаете, если Лиля вечерком к нам заглянет? – сразу беру я быка за рога.

–Ой, – так, чувствую, свекровь схватилась за сердце, – А что же ты меня не предупредила заранее, хотя бы за неделю? Вот так с бухты-барахты пригласить человека в дом… Да и вообще, у меня на вечер свои планы были, мы с Людочкой собирались …, – чувствую, как мозговые извилины свекрови бешено вращаются, пытаясь придумать достойный повод для отказа. Но я тоже настроена решительно:

–Зинаида Ивановна, да мы вашим планам совсем не помешаем, – щебечу я, – просто тихо посидим, посмотрим фотографии с летнего отдыха, выпьем чаю, я ваших любимых пирожных куплю, – так и вижу, как улыбка сползает с ее лица.

–Ну, если только ненадолго, – наконец выдает она и отключается. Ура, победа!

15:00 Из-за визита Лили работу пришлось взять домой. В бешеном темпе составляю календарно-тематическое планирование и рабочую программу на учебный год – в понедельник обещала сдать завучу. Напротив каждой темы урока нужно проставить предполагаемые даты так, чтобы все совпало с количеством часов, отведенных на это. А ведь у меня две параллели! Сижу уже третий час, конца-края моей работе не видать…

18:00. Муж, вернувшись с работы, влетел в мою спальню как метеор и принялся рыться в комоде в ящике с документами.

–Что потерял?– спросила я, – Давай поищем вместе.

Он повернул ко мне белое лицо с дрожащими губами. Я увидела, как он в гневе яростно кривит рот, изрыгая на меня поток нескончаемых ругательств:

–Я! Ищу! Это! Чертово! Свидетельство! О браке! Я хочу подать на развод! Я не могу видеть, как моя любимая женщина страдает из-за твоих выходок! Что ты с ней сделала, что ты ей опять сказала?

С трудом начинаю осмысливать его речь. Так, он говорит о любимой женщине, причиной расстройства которой являюсь я… Кто же это? Ах ну да, конечно!

–Что случилось? – воскликнула я, вскакивая.

–Мама из-за тебя плачет! Пойди и извинись перед ней!

Вышла на кухню. Зинаида Ивановна протирает плиту и шмыгает носом, как при сильной простуде.

– Мама, что случилось?

Ответа нет. Свекровь повернула ко мне красное, залитое слезами лицо, презрительным взглядом окинула меня с головы до ног, и, хмыкнув, вновь отвернулась к плите. В недоумении я вернулась в спальню, где разъяренный Эдик с грохотом открывал и закрывал дверцы шкафов.

–Я ничего не сделала, Эдик! – я изо всех сил стараюсь не кричать, но эмоции меня уже переполняют, и слезы предательски льются из глаз, – Я не понимаю, что с ней! Что происходит?!

–Может быть, ты спросишь у мамы? – в его голосе звучат истерические нотки. Руки, сжимающие найденное свидетельство о браке, чуть заметно дрожат.

В памяти перебираю, как прошел мой сегодняшний день со свекровью: утром накормила ее свежим завтраком, попрощалась, ушла на работу. Вернувшись с работы, приготовила обед и ушла печатать планы – времени на то, чтобы поругаться, у нас просто не было. О чем я и сообщаю мужу.

–Ничего не хочу слышать! Иди и немедленно извинись перед ней! Это моя мать! – слышу я голос мужа, далекий и словно чужой.

– Но за что?! – кричу я, – Что я сделала?!

– Ни за что! – орет он в ответ, – Оставь свою гордость и просто извинись – ради мира в семье! Она гораздо старше тебя! Ты можешь ее уважить и просто извиниться?!

Хм, ради мира в семье я готова на многое. Чувствуя себя полной дурой, снова пошла к свекрови и громко – так, чтобы слышал Эдик, сказала: «Простите меня, мама, я, наверное, обидела Вас тем, что была занята и долго не выходила из комнаты»

– Дошло наконец! – презрительно бросила она через плечо, – Ведешь себя как чужая, отсиживаешься в спальне, молчишь. Матери своей небось уже сто раз позвонила с докладом.

Я хлопаю глазами. Да, тут не поспоришь: маме я часто звоню. Вот только не знала, что это теперь является преступлением.

19:00 Свидетельство о браке убрано в шкаф.

Шаткий мир в нашем доме восстановлен.

Виновные найдены – это я… Обиженные, благосклонно приняв из моих рук горячий чай и не менее горячие извинения, с довольным видом восседают на диване – ужина ждут.

Да, и на будущее мне стоит учесть: мне нужно прекратить себя вести как квартиросъемщику, то есть отсиживаться часами в спальне. Лучше выходить в гостиную к свекрови, слушать ее монологи о подвигах великой женщины в работе и в быту. И восхищаться, восхищаться, восхищаться…