Дневник невестки

После обеда море стало штормить. Таким, как я, не нужно было и соваться в воду. Ведь было объявление по радио, я слышала, что на соседнем пляже утонул мужчина. Но я полезла все равно со всеми вместе и еще ругала про себя того утонувшего мужика, который испортил своей семье отпуск. «Наверно, пьяный в зюзю был», – подумала я так, не представляя даже, насколько в этом мире легко утонуть.

К берегу прибивались высокие волны, темные с белыми гребешками. Они хлестали так, что войти было невозможно, и люди вылетали из воды, как теннисные шарики. Но эти танкеры, Антон и его мамочка, решили поплавать на глубине. Они рванули! Своими мощными руками они подмяли волны под себя и головой пробили первый водяной заслон, а дальше море подхватило этих двух бегемотов.

Я болталась сзади, я не могла налечь на весла, потому что у меня слабые нежные ручки и потому что сын мой висел со мной рядом в спасательном красном жилете. И как всегда, в одну секунду – на воде все происходит очень быстро – ребенок мой рванул за папой, волна его подкинула, и за мгновение он оторвался от меня на несколько метров.

Я поплыла за ним и первым делом заорала: «Антон! Антон!..» Я звала мужа, чтобы он обернулся и увидел ребенка. Это меня и сгубило. Не надо орать. Не надо орать там, где орать бесполезно.

Волны шумели громче, чем я. Мой голосишко в этом грохоте никто не слышал. Я пыталась выпрыгнуть из воды повыше и увидеть, где сын, где муж. Красный жилет с ребенком уплыл далеко, он мелькнул пару раз, когда его, как мячик, подкинуло на белый гребешок. И я опять заорала: «Антон! Антон!..» И тут волна меня ударила по роже и опрокинула на голову целую ванну соленой воды.

Но что вы! Я не испугалась, вынырнула, выплюнула воду и опять заорала: «Антон!» Вторая волна, сильнее и выше первой, наказала меня за упорство. Я нахлебалась воды, а воздух глотнуть не успела. Третья волна накатила мгновенно, ее гребень навис надо мной капюшоном, на голову рухнула тонна воды, и эта тяжесть меня притопила.

Семейные отношения – это минное поле, гулять в таких местах нужно очень осторожно, тут любая небрежность может стоить нам жизни, жизни нашей семьи.

Волны пошли одна за другой, отдохнуть не давали, не выпускали меня на поверхность. Я не успела выплюнуть воду, не успела вдохнуть, руки быстро устали… Да, я пыталась грести ногами, конечно, изо всех своих сил я толкалась, но… Что вы думаете, много мне надо? Я даже нырять не умею. Господи! Как же слаб, как же слаб человек! И чего же мы строим из себя – кто монстра, кто королеву, когда мы все – несчастные еноты, которых даже самый маленький шторм утопит с легкостью всего за несколько подходов.

Ножки мои дрыгались, дрыгались, а потом перестали. Эта жуткая беспомощность, когда висишь под водой, как в застрявшем лифте, это животное смирение перед стихией меня не испугало, нет, но очень сильно удивило. Воздух кончился, и я подумала, не то чтобы со страхом, скорее почему-то со стыдом: «Нежели я сейчас утону?» И вдруг во мне проснулась кровь родимой мамочки. Я заорала сама на себя, молча, но очень громко: «Дура! Лахудра! Овца! Тут до берега двадцать метров! Рванула быстро вправо! Там буйки!»

Очередная волна на секунду замешкалась, и мне хватило одного мгновения, чтобы вдохнуть и повернуться к ней спиной. Вода меня швырнула как котенка, и в живот мне врезался железный канат, на котором висели буйки. По этому канату я выползла на берег. Смотрю – а там, на горизонте, с волны на волну перекатываются эти танкеры, мой муж и его мамочка. Я увидела красный жилет своего ребенка между ними и пошла к шезлонгу.

Народ плескался на мелкоте и визжал от радости, а я сидела тихо-тихо под махровым полотенцем. И у меня не осталось никаких претензий к этой жизни и никакого раздражения. Только холодно стало и ужасно захотелось есть. А там мужик ходил по пляжу с ведром вареной кукурузы, и я купила с перепугу штучек десять.

Мое семейство выбиралось на берег. Сын хохотал, муж улыбался с чувством выполненного долга, Роза Михална кряхтела на острой гальке:

– Не душевно, не душевно…

Прежде чем наступить, она присматривала камешки поменьше. Потом взяла полотенце и принялась энергично растирать свое непотопляемое тело. Я посолила початок кукурузы и протянула ей.

– Спасибо, детка… – улыбнулась она, – очень кстати.

И тут мне захотелось сказать легендарной Розе, как же она мне нравится. Это же надо было! Три дня терпеть мои кривые морды и так бесстрашно прособачить сквозь шторма!.. Жаль, говорить приятное я не умею…

Но выход есть! Есть выход:

Подарки – это вариант для тех, кто не знает слов любви.

– Пойдем погуляем? – дала тут команду донна Роза.

И мы потащились за ней вдоль магазинчиков. Там я купила всякой пляжной дряни – сумку, парео, ветровку и тапочки для купания…

– За тапочки отдельное спасибо, – одобрила Роза Михална и усмехнулась. – Деточка, ты что это у нас сегодня такая добренькая?