Дневник Ноэль

– Медленно. Не думал, что так долго придется возиться с гостиной.

– Да уж, только тут наберется целый контейнер хлама.

– Я нашел старый проигрыватель и несколько пластинок.

Она заулыбалась.

– Потрясающе. Найти старые записи – все равно что встретить давнего друга, правда ведь?

Я кивнул.

– Да, здорово. Не возражаете, если я поем?

– Конечно, нет. Для этого и принесла.

Достав тарелку, столовые приборы, я выложил еду и поставил все это на стол.

– Присоединитесь?

– Боже упаси. Целый день только и делаю, что набираю калории.

– Спасибо, что и обо мне не забываете.

Элис подождала, пока я усядусь, и спросила:

– Ну, как тут дела?

– Все заняло больше времени, чем я думал.

– Да уж. Когда ты сказал, что задержишься всего на пару дней, я сразу поняла: ты даже не представляешь, что тебя ждет.

Я подцепил содержимое тарелки вилкой.

– Значит, погребальная картошка?

– Погребальная картошка, – снова подтвердила соседка.

Попробовал. Вкусно.

– Хорошо хоть двор в порядке.

– Еще несколько лет назад двор был очень ухожен. Твоя мать много времени проводила в саду. Мне кажется, для нее это была своего рода терапия. У нее был чудесный двор. До того, как она перестала выходить на улицу. А после… – Элис не договорила.

– Кусты пираканты вышли из-под контроля.

– Но красные ягоды на фоне белого снега просто великолепны, разве нет? По весне птицы напьются пьяны.

– Птицы напьются?

– Они летают кругами, словно моряки в увольнительной. Забавное зрелище, – поделилась она. – А летом, когда цветы высыхают, на ягоды прилетают пчелы.

– Однажды мать послала меня собирать ягоды пираканты, чтобы приготовить из них желе, – начал я. – Не знаю, специально или нет, но она не сказала мне, что ягоды ядовиты. К счастью, они оказались такими горькими и невкусными, что я съел всего лишь горсть, а потом меня вырвало.

Элис нахмурилась.

– Уверена, что не специально, – тихо ответила она. – Я как-то делала из них желе. Если готовить правильно и добавить достаточно сахара, то желе на вкус получается как яблочное, а все токсины вывариваются. С сахаром все становится съедобным.

– Кстати о съедобном, картошка восхитительна.

– Рада, что тебе понравилось. Забыла сказать, там еще яблочный пирог. Я завернула его в фольгу. Пришлось припрятать кусочек для тебя, иначе бы его весь съели. Почему-то на похоронах все всегда такие голодные.

Меня очень удивила ее забота.

– Обожаю яблочный пирог. Еще раз спасибо, что вспомнили обо мне.

– Не за что, – ответила она. – А зачем ты заходил ко мне?

Я поднял глаза.

– Откуда вы знаете?

– У наших соседей слишком много свободного времени. Мне сказали, с тобой была молодая особа.

– Была.

– С такими соседями и камеры не нужны. Если бы ты подъехал к моему дому, мне бы тут же сообщили номер машины. Так что ты хотел?

– Хотел кое-что спросить. Не знаю, помните ли вы, но когда я был маленький, с нами, возможно, жила беременная женщина.

Элис задумчиво сдвинула брови.

– Беременная женщина? Нет, – медленно помотала она головой. – Я, конечно, могу ошибаться, но мне кажется, вы всегда жили вчетвером. – Ее ответ меня расстроил. – А почему ты спрашиваешь?

– Девушка, с которой я приходил, искала того, кто помнит, как ее мать жила здесь. Она думает, что в то время ее мать как раз была беременна ею.

Внезапно выражение лица Элис изменилось.

– Постой-ка, постой-ка, недолго с вами и вправду жила какая-то женщина. Симпатичная, с темными, почти черными волосами. Помнится мне, она появилась здесь за несколько месяцев до гибели твоего брата.

– Почему она жила с нами?

– Не знаю. Может, потому что у нее была слишком религиозная семья и они не хотели ставить себя в неловкое положение. В те дни такое часто случалось. Она жила здесь до самых родов, а потом уехала, оставив ребенка. И никогда не возвращалась. Ума не приложу, как я могла такое забыть, правда, и времена тогда были непростые, как раз скончался твой брат.

– А вы не помните, как ее звали?

Элис снова наморщила лоб.

– Нет. Столько времени прошло. Да я и не видела ее толком. Она редко выходила, а если и выходила, то только когда стемнеет, будто пряталась от кого. Мы с ней встречались, только когда она открывала дверь. Она помогала по дому, мыла посуду, готовила. Присматривала за тобой. – Соседка посмотрела на меня. – Твой отец наверняка знает. Для тебя это важно?

– Это важно для моей знакомой.

– Возьми да позвони отцу.

Мне показалось странным такое развитие событий. Во времена моей одинокой юности он всегда представлялся мне неким мифическим существом.

– Мы ни разу не общались с ним с тех пор, как он уехал. Я даже не знаю, где он живет.

– Он живет в Аризоне, в Месе. Это пригород Феникса.

– Я там бывал, – вспомнил я. – Несколько раз. Во время турне. Там рядом, в Скоттсдейле, есть известный книжный магазин «Отравленное перо».

Удивительно, как близко я бывал рядом с отцом и даже не подозревал об этом.

– У меня есть его адрес, – сказала Элис. – Мы встречались на похоронах твоей матери. Он дал мне номер телефона. И попросил позвонить, если я увижу тебя.

Не знаю, что удивило меня больше: то, что он приезжал на похороны, или то, что спрашивал обо мне.

– Вы звонили?