Дневник «Норд-Оста»

– Ну и попало мне вчера из-за того, что произошло, – сказал с сожалением он. – Теперь надо десять кусков отрабатывать. Это мне лет пятнадцать на Максима корячиться.

Он обхватил голову руками и заскулил как щенок. – Собака я бестолковая. Говорил же мне брат уходить в горы, а я здесь остался. Не жизнь, а дерьмо полное. Тут я и за охранника, и за дворника, и за посудомойку.

– Что это ты жалуешься? – спросила я у него. – Жизнь не нравится? А кто заставлял?

– Молчи неверная, не то я за себя не ручаюсь.

– Давай, – сказала я. – Потом до пенсии на Максима работать будешь.

Он замахнулся, чтобы ударить, но тут руку его перехватил Максим.

– Не балуй, – сказал он и сжал запястье охранника.

– А– а – а, больно, отпусти.

– Будешь знать, как на хозяйское добро руку поднимать. Пошёл прочь отсюда и дверь за собой закрой.

Тот выскочил как ошпаренный и только его и видели. Максим сел на стул и сказал:

– Я поговорил с твоими родными, они обещали собрать денег на твоё освобождение. Обманут? Или нет?

Он прищурился и посмотрел мне в глаза. Надеясь найти ответ, на свой вопрос.

– Как я могу знать?

– Так может тебя в Иран продать?

– Я не знаю, честное слово, смогут они собрать деньги или нет, правда.

– Хорошо, подождём, время терпит. Только никуда ходить не стоит. Тебе понятно? Я строго предупредил охрану. Чтобы не обещали тебе они, никуда не ходи. Только я один могу тебе помочь, вернутся в Москву, больше никто.

– За деньги? – сказала я, и отвернулась.

– Без выкупа не получиться. Ты знаешь, сколько мне стоит твой один день содержания здесь? Очень дорого и если твоя родня не заплатит, я без угрызений совести тебя продам. В хорошие руки, ты уж не сомневайся.

Он с ехидством засмеялся, и потёр руки.

«Вот же сволочь, – подумала я, – ещё издевается».

Довольный собой он ушёл, а я осталась одна. Открыла тетрадь и начала записывать, что произошло, и тут меня посетила довольно интересная мысль.

«А, что если я сама изъявлю желание помочь по хозяйству? Тогда есть шанс выбраться и заодно всё точно узнать. Решено, так я и сделаю. Когда Максим придёт, я попрошу его об этом. А вдруг он не захочет…».

После обеда меня взяла такая тоска, что я решила, не терять времени и действовать. Пару раз ногой стукнула дверь.

– Чего тебе?

– Позови Максима, – сказала я, в приказном порядке.

– Зачем он тебе?

– Не твоё дело, позови!

Охранник, что-то буркнул себе под нос и ушёл. Минут через пять появился Максим.

– Что ты хотела? – спросил он недовольным голосом.

По внешнему виду можно было догадаться, что я его разбудила. Он тёр руками глаза и громко зевал.

– Можно мне, чем-нибудь заняться?

– Не понял? Чем, ты хочешь заниматься?

– Я видела во дворе не большое хозяйство, я могла бы там помогать.

– А зачем это тебе?

– Не могу сидеть без дела, и на воздухе гораздо лучше, чем в этой душной камере.

– Хорошо, – я подумаю над этим. – Только если ты думаешь, что сможешь сбежать, выбрось такую идею из головы. Это единственный двор на двадцать, тридцать километров. Дальше горы, перевалы и нет ни одной живой души.

– Мне всё равно, – ответила я ему.

– Чёрт с тобой, – сказал он с ухмылкой. – Я подумаю, хотя мне эта затея не нравиться…

Он ушёл, а я осталась в одиночестве ждать. Вечером приоткрылась дверь, и заглянул мальчик.

– Как тебя зовут? Где твои родители?

Он показал рукой, чтобы я к нему подошла, мычал, и кивал в сторону двора.

– Что, что я не понимаю…

Я развела руки в стороны, и пожала плечами. Спуститься вниз не решилась и только погладила его по голове и поцеловала.

– Ты мой спаситель!

Он понимал, что я ему говорю, но ответить не мог. Мне стало жалко ребёнка, и я взяла на руки и раскачала, словно на качелях. Он довольный смеялся и хотел ещё, но я объяснила, что в другой раз.

– Когда придёшь ко мне, я ещё тебя покачаю! А сейчас беги, иначе тебя поймают и накажут.

Я вытерла мокрым полотенцем его грязное лицо, и поцеловала в щёку.

Этот вечер и ночь прошли спокойно, я лежала на кровати и тупо смотрела в потолок. Как жестоко и бесчеловечно, держать взаперти людей. А преступники? Это совсем другое дело. Но ведь они тоже люди и хотят и внимания, и заботы. Им приходится годами сидеть в тесных камерах, ждать освобождения.

– Ну, хватит философствовать, – сказала я.

Вся эта цепочка неудач, которая со мной происходила, заставляла задуматься. Как будто кто-то желает моей смерти. Но кто и зачем? Если бы хотели убить, убили бы, а тут. Нет, всё равно, что-то не сходится.

С этими мыслями я уснула. Мне приснился Сашка, что он один на необитаемом острове. Я подкралась к нему, хотела помочь, но он меня не замечал. Во сне я даже решила, что он разлюбил меня, и до слёз стало обидно.

«Сашенька, дорогой, я же люблю тебя…», – кричала громко я.

Кто-то тряс меня за плечо, и я от испуга проснулась. Возле кровати стоял самовлюблённый Максим, с мерзкой улыбкой на лице.

– Тут Саши нет, – сказал он с сарказмом.

– Я что разговаривала во сне?

– Что-то было такое. Это твой парень?

Я покраснела, и сказала: – Да. Неприлично подслушивать. Вас, что не учили хорошим манерам?

– Ты будешь умничать или работать?

– Лучше работать.