Дневник «Норд-Оста»

– Нет, дорогая моя, я не буду тебя убивать. Зачем? Придут чеченцы, они долгое время не видели женской ласки и заботы, и ты будешь каждого из них ублажать. Как тебе поворот сюжета? Не нравиться, боишься…

Мне действительно стало страшно, я понимала, он может это сделать. «Вот сволочь, – думала я, – придёт время, и на моей улице будет праздник». Страх перемешался со злобой, и я посмотрела на эту тварь, со всей ненавистью.

– Вот я и нашёл твоё слабое место, – сказал он усмехаясь. – Я так и поступлю, да ещё, вдобавок, к этому встречусь с твоими родными, возьму деньги, приготовленные для освобождения. А сам тю-тю. И пиши – пропало, красотка.

И он рассмеялся отвратительно громко, смотря мне в глаза. Сжал кулаки и сильно стукнул меня сверху по голове. От неожиданности, я прикусила язык и завыла.

– И не потеряю ничего, и как говорят: «Овцы будут целы, и волки сыты».

Я хлюпала носом, понимая, что не смогу ничего больше сообщить родным, и не видеть мне больше телефона.

– Будешь голодной, и никто тебя на прогулку выводить не будет. Пока всё не расскажешь.

Охранник развязал меня и бросил на кровать. Они довольные ушли, хлопнув дверью. Обидно было, что так всё сложилось, но когда он узнал, что я звонила? Рустам не скажет. Охранник? Нет, я бы заметила, если бы он был в тот момент там. Кто, кто, кто? Ссадины и синяки разболелись, я сняла свитер, и им вытерла лицо. Нос распух, глазами заплыли. Двигалась я с трудом, и оставалось лежать. Максим обманет родных и заберёт деньги. Они будут ждать моего возвращения, а меня к тому времени не будет в живых. Мне стало жаль свою короткую жизнь, и я горько заплакала. Кружилась голова, я легла, закрыв лицо руками.

Перед глазами была Москва, школа, институт, Сашка. Как всё давно было, в другой жизни…

Может всё приснилась, и ничего не происходило? А мама, папа, Женька? Это тоже сон? Террористы? Незаметно для себя, я задремала. Проснулась я от того, что кто-то приговаривал: «Бедная, несчастная девочка, что они с тобой сделали?».

Это был голос Веры Петровны. Глаза у меня напухли, текли слёзы. С трудом их открыла и увидела плачущую хозяйку дома, рядом с ней стоял Рустам, и обнимал Веру Петровну за колени.

– Вам разрешили ко мне прийти? – спросила я у неё.

– Нет, я сама. Я слышала, как ты звала на помощь.

– А я этого не помню, – ответила я. – Все разъехались, твоего охранника я напоила вином, и он мертвецки пьян. Времени у нас немного, и она протянула таблетки.

– Бери и пей, – сказала она и протянула бутылку. Я с жадностью выпила и закашлялась.

– Пей, не торопись. Рустам, – сказала она внуку, – принеси тазик с водой. Сейчас мы тебя умоем и приведём в порядок. Вот изверги, что творят, и нет на них управы.

Мальчик принёс воду и я, с трудом, умылась. Стало капельку легче, и я снова прилегла.

– Спасибо вам, Вера Петровна, за помощь.

– Какое там спасибо, – ответила она. – Я живой человек, и как все люди хожу под Богом. Что ждёт меня завтра? Может такая же участь, как и тебя! Только меня бить не будут, а сразу убьют.

– А вас то, за что?

– Ой, дочка, я у них как кость в горле. Если бы не сын…

– А где он?

– Не знаю, воюет. Телефон у меня забрали, Максим догадался, что это Рустам дал тебе позвонить.

– Почему ты у меня не попросила?

– Я боялась, что выдадите меня. И не решилась…

– Молодая ты ещё, и глупая, не видишь, кто друг, а кто нет. Я же не знала, с какой целью тебя прячут здесь. Мне говорили, что ты жена одного из предателей, и всё. Да, и кто я для них, чтобы знать правду? Что скажут, тому и верю. А начну выяснять, прогонят на все четыре стороны. А мне некуда идти… Дом мой сгорел в девяностых, с тех пор живу, где придётся. Кто приютит, там и остаюсь. Что мне жизнь? Прожила я не плохо в своё время, и умирать не страшно, но вот Рустама на кого оставлю? За него и пекусь, и переживаю. Сын мой оставил его мне, а мать сбежала. И ни кому он не нужен, кроме меня. Умру, пропадёт, или же убьют сорванца. Ты поешь, я тут приготовила тебе.

Я внимательно слушала Веру Петровну и была ей благодарна. Трудная у неё жизнь – без будущего.

– Ты ешь, и не слушай дуру старую. Завтра я к тебе снова приду с едой и лекарством.

Я обняла её и в щёку поцеловала.

– Спасибо вам, – сказала я, – и тебе Рустамчик тоже!

Мальчик подошёл ко мне, обнял за колени и крепко прижался.

– Идём, Рустам, завтра ещё проведаем тётю Олю.

И они ушли, а я благодарила Бога, за то, что есть на земле такие добрые и бескорыстные люди.

Глава 40

Вечером мы проверяли снаряжение и раскладывали по рюкзакам. Набор необходимых вещей собрался огромный и ничего нельзя забыть. У Мурата и Руслана было всё необходимое, а вот у меня нет. Спальные мешки, палатка, фонарики, я взял свою видеокамеру на всякий случай.

– Накидки от дождя военные, в горах часто идут ливни и грозы, – предупредил Мурат.

Он предложил взять термобелье, оно отводит влагу от тела и быстро сохнет. Свитера, спортивные шапочки, перчатки. Верёвки взяли, где-то метров двадцать, и ещё много разных мелочей. Меня волновал вопрос оружия. Игорь сказал, что у нас будет один Калашников и пару пистолетов.