Дневник «Норд-Оста»

Это не много меня задело, но я проглотил обиду.

— Да, нет, всё в порядке, не жалуюсь.

— Ты, что серьёзно думаешь туда поехать и разыскать сына этой Тамары?

— Да, хочу поехать.

— Саша, благородство дело хорошее, полезное, но ты, наверное, забыл, сколько из-за чеченцев погибло невинных людей? Выбрось из головы такую затею. Это всё ребячество чистой воды. Я понимаю, что женщина спасла жизнь Оле, но нельзя забывать о жертвах. В чём виноваты люди, которые погибли? Кто за это ответит? А дети? Ты только представь, что у многих травма на всю жизнь и искалеченная психика. Ты человек взрослый и вправе сделать сам свой выбор, но моё мнение ты слышал. И переубеди Олю. Только не сразу, не торопись. Я думаю, что она изменит своё решение. Всё-таки на неё оказал влияние стресс и вполне может быть, что она пока не совсем адекватна. Пока друг мой, я ушёл, а ты более серьёзно над всем подумай.

Он взял портфель и на прощание пожал мне руку.

Вышел я из кабинета без настроения, так как рассчитывал на помощь и поддержку, а тут… А сама идея была не плохая. До вечера я был на работе, но продолжал обдумывать эту ситуацию. Доля правды была в словах шефа, только на месте Оли была не его жена, а моя любимая девушка. Как я смогу сказать ей, что не поеду? И убедить в том, что затея не серьёзная и опасная? Нет, это полностью исключено. В одном он, конечно, прав, что надо подождать. Время самый лучший доктор. 

Глава 21

Через пять дней Олю выписали из больницы, и я вместе с её родителями поехал встречать. Купил цветы, в костюме, при галстуке я ждал своего дорогого и желанного человека. Оля прекрасно выглядела, и от прежних переживаний не осталось и следа.

— Ну, что давайте ребята к нам, — сказала мама Оли. — Я накрыла стол, и мы дружно отпразднуем выздоровление.

Отец Оли был в настроении, мы уселись в машину и поехали к Оле домой. По дороге Оля крутила головой во все стороны и рассматривая магазины, дома, прохожих. Видно было по выражению лица, что за эти дни она соскучилась за привычной для нас всех атмосферой.

— Саша, а в кино сходим? — спросила она у меня.

Я засмеялся и сказал: — Только будем смотреть фильм на последнем ряду, идёт?

— Идёт, — сказала она и прижалась ко мне.

Стол, конечно, был шикарный, вначале, мне показалось, что нам не осилить такое количество еды. Позже Олина мама принесла торт с начинкой из кураги и орехов.

Отец Оли позвал меня на балкон. Воздух пьянил своей чистотой и свежестью. Геннадий Петрович, так звали отца Оли, был высокого роста, с чёрными волосами и глубоко посаженными карими глазами. Пронзительный взгляд этого крепкого физически человека обезоруживал и подчинял. Широкие плечи, статная фигура, вызывали уважение. Как бывший военный он говорил чётко, густым басом с едва заметной хрипотцой. Нос с маленькой горбинкой, аккуратно подстриженные усики, делали Геннадия Петровича неотразимым в глазах представительниц слабого пола. Волевой характер, целеустремлённость, вот черты настоящего мужчины, которыми в полной мере обладал Геннадий Петрович, и Олина мама довольно часто ревновала мужа.

— Ну что вы там задумали? — спросил он у меня и посмотрел с хитринкой в глазах. — Заговорщики.

— Мы? Да ничего особенного, — сказал я ему, а сам отвернулся, чтобы спрятать глаза.

— Я, Сашка, всё знаю, ты можешь мне доверять.

— О чём это вы?

Я сделал невинное и глупое выражение лица.

— Как скажешь, партизан, тогда я сам расскажу. У меня с Олей с детства сложились отношения полного взаимопонимания. И секретов, нет ни каких. Она мне рассказала о Тамаре, и о своём обещании.

«Вот так, да, — подумал я, — хоть бы предупредила».

— Мы пока ни куда не собираемся, и я хочу попробовать ещё раз с Олей поговорить и убедить её никуда не ехать.

— У тебя, друг мой, ничего не получиться. Если она решила, то обязательно так и сделает. Ты знаешь, я возражать не буду, единственное, чтобы никто из вас не проговорился матери. Если она узнает, то точно никуда вас не отпустит. Ты понял? А уговаривать Олю не стоит, тем более она обязана Тамаре жизнью. Да и мы, как родители, тоже. Я терял всякую надежду в те трагические дни. Слава Богу, что всё благополучно закончилось.

Он потушил сигарету, и продолжил:

— Я вам смогу кое в чём помочь. У меня в Грозном живёт боевой товарищ, мы с ним вместе служили, я попробую его найти. Тогда проблема с жильём для вас будет решена, и проводник просто необходим.

— Ребята! К столу, — позвала нас Олина мама. — Давайте торт кушать! Я, Саша, положу твоей бабушке кусочек торта, чтобы она попробовала.

Где-то час мы ещё посидели и я начал собираться домой.

— Пошли, — сказала Оля, — я тебя проведу.

Я попрощался со всеми, и мы вышли на улицу.

— Ты зачем отцу рассказала? — спросил я обиженным голосом.

— Саша, ты не обижайся на меня за это. Отец, когда навещал меня в больнице, заметил в моих глазах тревогу. Я пыталась уйти от разговора, но он настоял, и мне пришлось рассказать. Без его помощи нам не обойтись. Всё равно пришлось бы рассказать.

— Ты всё — таки решила ехать?

— А ты нет?

— Дело не в этом, решение окончательное за тобой, но, а я уже туда, куда и ты.