Дневник новой русской

Дело в том, что на все прошлые выходные Андрей меня бросил. Сказал, скромно потупясь в пол, что ненадолго уезжает до понедельника, а в понедельник, не заезжая ко мне (почему нельзя было сказать «домой»?), опять уедет. Я ничего не ответила, только смотрела и ждала, когда же из моих глаз выкатится слеза.

Он уехал, а я – я опять осталась совершенно одна с Мурой, Львом и Саввой (теперь еще есть Гантенбайн, но бывают звери веселые, а он как раз не очень), Женькиными звонками, Аленой, Ольгой и др.

Считаю, нет ничего ужасней, чем сначала приучить человека к себе, а потом оставить его одного на длинные выходные с вечера четверга.

В субботу все было в точности как раньше – все жили счастливую семейную жизнь на премьерах и презентациях, и только я была одна – одна! У меня случилась высшая степень расстройства – не хотела разговаривать с Аленой и с Ольгой. (Женька не в счет.)

…Чувствовала, что никому не нужна, никто не скажет мне «хочу зеленого чая»… или «свари кофе»…

Зато пока я сидела дома не нужная никому в целом мире, случайно нашлось постоянно действующее доброе дело для Лысого.

Позвонила одна наша преподавательница немецкого и срывающимся от волнения голосом натужно беседовала со мной сначала на отвлеченные темы, а потом сказала, что приедет ко мне в гости как к психологу.

Преподавательница немецкого приехала не одна, а с десятилетним сыном, и, когда мы отправили мальчика к Мурке, заплакала и рассказала о какой-то глупой школьной истории: несколько мальчишек из его класса то ли украли, то ли нашли, то ли продали мобильный телефон, и ее мальчик вместе с ними.

– Я же с ним одна, без мужа, и так боюсь, что из моего мальчика вырастет… – проговорила преподавательница немецкого и заплакала.

Если бы Мурка что-нибудь украла, нашла или продала, я бы тоже могла только рыдать, пугать, истерически выкрикивать… Но вдвоем с преподавательницей немецкого мы справимся с воспитанием мальчика!

Мы с ней разработали очень длинный увещевательный план беседы с ее сыном. План включал в себя примеры из древней истории и германского эпоса, а я добавила еще несколько психологических тестов. Мы договорились, что я буду ругать, а она жалеть, а потом наоборот, чтобы все было как в мужском кино про криминальный мир.

И тут в дверь позвонили и на пороге возник Лысый (завел себе манеру являться без звонка насчет своих добрых дел, сейчас поставлю его на место!).

– Как здорово, что вы пришли! – сказала я. – Сейчас проверите наш план по воспитанию одного малолетнего мальчика. Тем более вы как специалист…

Лысый прочитал наш план до середины, насупился и очень строго спросил:

– Пацан где?

Пока Лысый, выгнав к нам Мурку, разговаривал с мальчиком, мы дрожали как мыши и от расстройства даже выпили полбутылки мартини. Мурка пыталась подслушать, о чем там у них идет речь, но Лысый говорил так тихо, что у нее, к сожалению, ничего не вышло.

Какая ужасно бедная наша преподавательница немецкого – отвечает за существо совсем другой породы, чем она сама. У этого существа (мальчишка чудесный!) другое мироощущение, повадки, все! А преподавательница немецкого должна его воспитывать – все равно что жирафу учить летать орленка. Потому что, кроме нее, больше он вообще никому не нужен.

А если преподавательнице немецкого вдруг захочется закатить истерику? У каждой женщины бывает, что ей иногда необходимо визжать, топотать или, наоборот, тихо плакать. Я визжу Мурке, а преподавательнице немецкого кому визжать или плакать?!

Одна моя знакомая всегда сообщала своему десятилетнему сыну, что у нее месячные. И мальчик говорил значительно: «Мама сегодня нездорова». Я-то по глупости сначала думала, что она ужасная дура, а потом поняла – ну хотелось ей, чтобы какой-нибудь мужчина ее пожалел. Наша преподавательница немецкого умная, кандидат наук, она не будет говорить своему мальчику про свои месячные, и визжать не будет, заставляя его нести ответственность за то, что он единственный мужчина в ее жизни…

Лысый вышел к нам вместе с мальчишкой и сказал, что они обо всем поговорили, а о чем именно, нам знать не обязательно. И что он будет к мальчишке периодически приезжать, например, приедет завтра. А сейчас отвезет пацана с мамашей домой на настоящем джипе.

Может быть, когда-нибудь общество опомнится и вместо того, чтобы посылать своих взрослых мальчиков в Чечню, приставит по одному солдатику к каждому-каждому одинокому парнишке, у которого нет папы?

Когда Андрей наконец появился, я довольно решительно сказала, что раз уж он хотел куда-нибудь съездить, то вот как раз Алена с Никитой приглашают нас поехать с ними в Турцию.

– На две недели, – угрожающе добавила я. – Романтическое путешествие, тебе говорю!

– А можно мне не ехать? Поезжай в романтическое путешествие с Мурой, – жалобно сказал Андрей и полез в тумбочку за деньгами.

Я молча смотрела.

– Ну что я там буду делать? – сокрушенно проговорил Андрей. – Может, лучше в Финляндию съездим, рыбу половим?

– Конечно, в Турции нет рыбы, – сказала я. – Но что я буду делать в Финляндии, пока ты будешь ловить рыбу?… Ну, хорошо, так и быть, пойду тебе навстречу.