Дневник одиночки

В первые секунды, когда он ворвался в сарай, заметив дым, а я уже готовая держала ружье на взводе, мы испугались друг друга. Ростислав достаточно крупный мужчина, на полторы головы выше меня, Дмитрию тоже приходится смотреть на него снизу вверх. В общем, тогда я ожидала увидеть очередных мертвецов или еще какую сволочь, но никак не могла предположить, что могу пересечься с выжившими на такой пустынной территории. Сначала, мужчина был враждебно настроен, и требовал нас убраться с его территории, но потом, либо сжалился на больным Дмитрием, либо ему на самом деле надоело быть одному, как он сейчас говорит. Чуть позже, когда волна адреналина сошла на нет, и мы смогли трезво мыслить, то Ростислав (который просит звать его просто Слава), предложил нам перебраться к нему в дом, где есть свет, вода, еда и медикаменты. Откуда у него все это я не представляю, но он очень сильно выручил нас. Хотя, на его месте, я бы не стала говорить подозрительным на вид выжившим о том, что имею такое богатство, как зеленый горошек и фасоль в томатной пасте. Все же та встреча с двумя мужчинами в магазине, заставила меня теперь смотреть не так наивно на других людей, как раньше.

Во время Конца он потерял, как и все мы, свою семью. Жена, младший брат и мать точно так же «сгорели» при первой волне. Тогда он мог лишь наблюдать и умирать вместе со своими родными. Долгое время, он ошивался по окрестностям и собирал в свою огромную кладовую всякую съестную и не очень снедь.

У него двухэтажный дом. Первый этаж цокольный, где располагается кухня, ванная комната и кладовая. Посреди кухни стоит дровяной котел, который дает много тепла, пока в нем горят дрова. На втором этаже две спальни и гостиная, где много полок с разными книгами.

Слава дал моему спутнику какие-то таблетки, после тщательного изучения которых, Дмитрий, наконец, согласился их принять и крепко уснул. Несмотря на мои уверения, что мы с Дмитрием не пара и просто идем вместе, хозяин дома выделил нам одну из спален.

В его доме тепло и вкусно пахнет. Я устала и, наверное, пока отложу в сторону свои записи.

Запись 26

Звезды — это души тех, кто выжил.

Слава недавно рассказал, что перестал видеть знакомые созвездия. Не то, чтобы он был астрологом, просто раньше часто любил смотреть на звезды. С детства его манили далекие раскаленные газообразные шары. Он знает много созвездий, но большая половина ранее видимых куда-то пропала. Слава думает, что небо почему-то стало ненастоящим (очень знакомая песня, Дмитрий тоже утверждает, что это лишь чей-то дурацкий эксперимент и где-то есть нормальная жизнь). Интересно, правда ли это? Кто мог такое сделать? Еще приютивший нас утверждает, будто когда кто-то погибает в этом новом мире — звезда падает. Звезд так много. Миллиарды. Хочется верить, что так много людей все еще живы. Я надеюсь, что мы не перестанем бороться.

Может, все это слишком романтично и надуманно, но мысли приятные, от них становится чуточку легче. Дмитрий на подобные высказывания лишь фыркает и уходит в нашу комнату. Ему явно претит общество этого мужчины.

На самом деле две ночи назад, когда я тихо пробралась в спальню и попыталась заснуть на краю кровати, стараясь не мешать только-только выздоравливающему спутнику, он тихо, не открывая глаз, сказал, что не доверяет ему. Слава его настораживает и это не банальная предосторожность перед незнакомым, а так, словно он испытывает какое-то нехорошее предчувствие на его счет. Дмитрий хочет уходить, как только сможет нормально передвигаться.

Но почему? Мы здесь уже неделю и ни разу хозяин дома не отказал нам ни в чем, ни разу не выглядел подозрительно, всегда радушно ожидая нас на кухне за накрытым столом. Разрешает пользоваться запасами еды, воды и его гостеприимства. Здесь я чувствую себя хорошо и мне никуда больше не хочется бежать. Спать в тепле, на мягкой кровати, когда под окнами нет ни одной Твари или тех… ужасных монстров. Довольствоваться пищей, помогать по хозяйству, читать книги вечером и слушать потрескивание дров в печи — не это ли то, к чему мы стремимся?

К покою.

Тогда я ничего ему не сказала, но, кажется, Дмитрий понял, что я устала от вечной беготни и не хочу идти дальше с ним.

Сейчас он разложил на полу нашей комнаты все свое снаряжение и проводит ревизию. Завтра он собирается уходить. Не хочу этого, кажется, я привыкла к его обществу, мне будет по-настоящему жаль, если он покинет этот дом, оставив меня.

Запись 27

Он ушел. Перед этим мы долго обсуждали будущий путь. Ростислав предупреждал о некоторых изменениях на карте, которой он с радостью поделился. Мы не знали где именно перешли границу в «зиму», нам тогда было не до топографических нюансов, мы бежали от ужаса. Ясно одно — обратно на север дороги нет. Там эти твари. От одного воспоминания пробирает дрожь. Все еще не верю, что мы смогли выжить.