Читаем Дневник одного гения полностью

Дневник одного гения

Итак, мы остановились на том, что пуки можно сравнивать с громами Аристофана, пушечными залпами и всякими прочими звуками по вашему усмотрению. Но с чем бы мы их ни сравнивали, они остаются либо простыми, либо сложными.

Простой пук представляет собою сильный залп, мгновенный и единичный. Приап, как мы уже видели, сравнивает их с лопнувшим бурдюком.

Displosa sonat quantum vesica.

Образуются они тогда, когда материя состоит из однородных частей, когда ее много, когда щель, через которую они вырываются наружу, достаточно широка и достаточно растянута, и, наконец, когда сила, выталкивающая их наружу, достаточно мощна, чтобы добиться этого с первого раза.

Сложные же пуки выстреливаются очередью, один за другим, вроде хронических ветров, которые непрерывно следуют друг за другом, или пятнадцати-двадцати выпущенных вкруговую ружейных залпов. Их называют дифтонгами, утверждая, будто человек крепкого телосложения способен выпустить десятка два пуков за раз.

Глава четвертая

ФИЗИЧЕСКИЕ ДОВОДЫ, ОСНОВЫВАЮЩИЕСЯ НА ЗДРАВОМ СМЫСЛЕ, ИЛИ АНАЛИЗ ДИФТОНГОВОГО ПУКА

Пук может оказаться дифтонговым, если устье достаточно широко, материя обильна, составные части ее разнообразны, содержа в себе смесь веществ теплых и разреженных, холодных и густых, или же когда материя, уже раз найдя себе приют, вынуждена снова растекаться по различным областям кишечника.

В этих условиях она уже не может ни оставаться единой массой, ни размещаться в одном и том же участке кишечника, ни покинуть его одним движением. Она, таким образом, обречена на то, чтобы весьма красноречивым манером, неодинаковыми порциями и через неравные промежутки времени выходить вон до тех пор, пока от нее ничего не останется, то есть, иными словами, до последнего вздоха. Вот откуда берется этот прерывистый звук и вот почему, если хоть немного прислушаться, можно услышать более или менее длительную канонаду, в которой можно различить дифтонговые слоги вроде па-па-пакс, па-па-па-пакс, па-па-па-па-пакс и т. д. Aristoph in nubib, тут дело в том, что заднепроходное отверстие не закрывается до конца, и поэтому материя одерживает победу над природой.

Нет ничего прекраснее механизма дифтонговых пуков, и обязаны мы этим только одному заднепроходному отверстию.

Прежде всего:

1. Надо, чтобы оно само по себе было достаточно просторным и к тому же окружено достаточно крепким и эластичным сфинктером.

2. Надо иметь достаточное количество материи, чтобы произвести сперва обыкновенный простой пук.

3. После первого залпа анальное отверстие должно нехотя, как бы помимо своей воли закрыться, но не слишком плотно и не до конца, так чтобы материя, которая должна оказаться сильнее природы, могла бы, не предпринимая особых стараний, снова его приоткрыть, вызывая в нем ощущение оргазма (от раздражения).

4. Пусть теперь оно слегка закроется, потом опять немного приоткроется, непременно то так, то этак, и пусть-ка поборется с природой, которая всегда стремится выгнать наружу и растворить материю.

5. Пусть, наконец, в случае необходимости оно придержит оставшиеся ветры, дабы выпустить их потом в более удобное время. Здесь весьма кстати было бы привести эпиграмму Марциала (кн. XII), где он говорит pedit deciesque viciesque, и т. д. Но об этом мы говорим дальше.

Судя по всему, именно эти самые дифтонговые пуки и имел в виду Гораций, когда описывал историю с Приапом. Он рассказывал, что однажды этот невоспитанный бог выпустил такой страшенный пук, что даже умудрился напугать толпу колдуний, занимавшихся по соседству своим промыслом. А ведь если разобраться, будь этот пук простым и одиночным, вряд ли ему удалось бы нагнать такого страху на колдуний, и, уж конечно, они не бросали бы так спешно своих магических занятий и своих змей и не удрали бы со всех ног в селение; не исключено, однако, что для начала Приап выпустил простой взрывной пук, вроде долго сдерживаемых обыкновенных кишечных газов, но не подлежит сомнению, что вслед за этим сразу же последовал дифтонговый пук, а потом еще один, еще сильнее первого, и вот он-то и нагнал в конце концов такого жуткого страху на уже и так слегка напуганных чародеек, вынудив их спешно обратиться в бегство. Гораций не дает на этот счет никаких разъяснений, но совершенно очевидно, что он просто не хотел говорить лишнего, боясь показаться многословным, и к тому же не сомневался, что всем и так все прекрасно известно. Мы сочли необходимым сделать это небольшое замечание и немного пояснить приведенный отрывок, хотя он может показаться темным и трудным для понимания лишь умам, которым незнакомы законы физики: пожалуй, к этому уже ничего и не добавишь.