Дневник одного тела

Есть нечто физическое, почти животное, во всяком случае, примитивно-половое в противостоянии престарелого начальника и молодого специалиста. По крайней мере, такое ощущение осталось у меня после только что пройденного собеседования. Два самца наблюдают друг за другом. Старый вожак и молодой, карабкающийся наверх экземпляр. Обнюхиваются без намека на доброжелательность, выясняя меру осведомленности и намерения друг друга. Сколько ты знаешь, докуда намерен идти? – написано на морде старшего. Какую ловушку ты мне заготовил? – спрашивает физиономия кандидата на место. Это – противостояние двух поколений, умирающего и идущего ему на смену. И ничего приятного тут нет и быть не может. Как бы это ни выглядело внешне, культура и дипломы тут мало что значат. Яйца, мужская сила – вот что важно в этой дуэли. Способен ли ты стать продолжателем касты? – интересуется вожак. Стоит ли тебе жить дальше? – задается вопросом новичок. И все это – под глухое рычанье в крепком духе спермы, старой, прогорклой и ядреной, молодой.

* * *

23 года, 16 дней

Суббота, 26 октября 1946 года

Только что, после сеанса любви, лежа на животе и обливаясь потом, опустошенный, умиротворенный, уже сонный, я почувствовал, как мне на спину, на бедра, на шею, на плечи через неравные промежутки времени падают прохладные капли. Медленная восхитительная капель, тем более чудесная, что я не знал ни куда, ни когда упадет следующая капля, показывая мне определенную точку моего тела, как мне казалось, каждый раз – новую. В конце концов я обернулся: сосредоточенно, словно над неразряженной миной, Сюзанна стояла надо мной на коленях со стаканом в руке и окропляла меня водой. Ее кожа вся усеяна веснушками и темными родинками – словно звездочками. Взяв шариковую ручку, я нарисовал на ней карту звездного неба: Большая Медведица, Малая, и т.д. А теперь давай посмотрим на твои небеса, сказала Сюзанна. Но у меня на коже ничего нет, ни спереди, ни на спине – ни пятнышка, ни родинки. Ничего. Чистая страница. Что меня огорчает, но она трактует это по-своему: Ты как новенький.

* * *

23 года, 3 месяца, 11 дней

Вторник, 21 января 1947 года

Сюзанна уехала обратно к себе в Квебек. Войны заканчиваются для всех. Мы достойно отметили разлуку:

Царапина на правой щеке.

След укуса на мочке левого уха.

Засос на шее, справа, где бьется пульс.

Еще засос слева, под подбородком.

След от укуса на верхней губе – припухший, синеватый.

Четыре параллельные царапины на расстоянии примерно сантиметра одна от другой от грудной кости до левого соска.

Такие же отметины в верхней части спины.

Засос на правой стороне груди.

Довольно глубокий укус на подушечке большого пальца.

Болезненные яички.

И, как последний штрих, след поцелуя в паху слева: «Когда помада сотрется, надо будет начинать жить заново».

Фанш в который раз залечивает мои раны. Например, от нее я узнал, что Сюзанна залезла ко мне в постель не только из-за моего дня рождения. Да? Да, фугасик, это был приказ – лишить тебя девственности. Без шуток? Конечно, без шуток! Мы же все за тебя переживали. Непорочный связной – такая редкость. Такая опасная работа, такое напряжение, большинство из вас после задания сразу запрыгивали в постель. Занимаясь любовью напропалую, связные как бы заговаривали опасность. Парни, девчонки – всем нужны жизненные силы, всем хочется чувствовать себя в безопасности в чужих объятиях. А ты – нет. И все это знали. Отсюда всякие подозрения. Священник? Девственник? Импотент? Несчастная любовь? Чего только о тебе не думали. Вот Сюзанна и решила произвести разведку боем. Последний подвиг Сопротивления, вот так-то, фугасик!

ЗАМЕТКА ДЛЯ ЛИЗОН