Дневник одной любви

– Её присутствие, вниманье,

Лица простое созерцанье.

– Но что потом?

– Когда потом?

– Когда она вильнёт хвостом

От удовольствия, что он

Без боя был ей покорён.

– Тогда он будет здесь… при ней,

И будет ждать, что через дней

Хоть пять, хоть десять, хоть пятнадцать

Позволят в шутку ли остаться

Или серьёзно – без притворств –

Услады скромный ему воз

Доставят, соблаговолив сказать,

Что может руку он держать

Её, пока не занята она.

– И всё?

– О, это значит, что стена,

Державшая души полёт,

Вот-вот и скоро упадёт,

И увидит она в нём

Живого принца, не фантом,

И войдут вдвоём они

Рука об руку в те во дни,

Что начертаны судьбой,

Слышишь, на двоих одной!

– А если нет?

– Что нет опять?

– А если повернёт их вспять

Отсутствие в ней чувств к нему?

– Ты, верно, шутишь? Ну, «шучу»!

Скажи, что пошутила ты!

– Любви дороги не просты.

И не помню я, чтоб мы

Переходили с «вы» на «ты»!

– Да ты, ой, вы… Я не о том,

Хотел сказать вам об одном…

Куда же вы?

– Я ухожу,

Такой беседы не терплю!

– Ушла… И всё опять не так…

Какой же вовсе я дурак!

Хотел сказать, что я люблю,

А услышал «не терплю»…

2 июля. Я отрекаюсь

Я помню, раньше дождь любил –

Не по стеклу смотреть разводы,

Вживую требовал мой пыл

Принять настрой такой погоды.

Дышалось глубже и охотней

Под сводом взбитых облаков.

Казалось, в дождь я был свободным

От человеческих оков.

Сейчас тот самый чудный день,

Когда напиться можно небом,

Но я не человек, я – тень,

Дышу всего одним мгновеньем.

Хотел бы счёт секунд забыть,

Не помнить плеч твоих изгибы,

Хотел бы вновь беспечным быть,

Не видеть лик твой без причины.

Сам обязал себя я этим,

Подставил тело под удар,

Сам сердце вырвал и в конверте

Тебе с благоговеньем дал.

Чего бы ради? Кто б ответил?

Чтоб потерять покой и сон?

Чтоб неподписанный конвертик

Лежал мой в стопке под столом?

Тебе отдал я часть себя,

Но в страхе получить в ответ

Насмешки, грубые слова,

Кого и как любить совет,

Не смог сказать, что отдаю.

Сама же ты не видишь вовсе,

С каким томленьем я смотрю,

Как без тебя я обесточен…

Мне всё прекрасно в твоей плоти:

Нефритовый огонь в глазах,

Улыбка в бледно-алом гроте,

Румянец свежий на щеках,

Высокая худая шея,

Из тонких плеч растущая,

Ложбинки все и все траншеи,

К подножию её ведущие,

И силуэт твой хрупкий, стройный,

Скользящий плавными чертами –

Как по лекалам он построен

Волшебными карандашами.

Ты не болтлива и скромна,

Отзывчива, порой игрива,

Не суетлива и умна,

Мечтательна и чуть ленива.

Хоть и не знал, не думал даже,

Каким быть должен идеал,

Считал, живу я в праздном раже,

Однако ж лишь тебя я ждал.

И как банально и трагично,

Что нет ответа от тебя.

Тебе бываю симпатичным,

Но лишь мгновенье… иногда.

Конечно, вслух не скажешь это.

Да я и не смогу спросить…

Эх… я словно без скелета,

Как сложно мне тебя любить!

Как сложно видеть безразличье

И не касаться губ и рук

При мимолётной встрече личной,

Случившейся как будто вдруг.

На самом деле, как мальчишка,

Который день я поджидаю

Тебя то в парке с умной книжкой,

То возле дома, у трамвая.

Пытаюсь вид себе придать

Невозмутимый и обычный,

Как будто для меня стоять

В местах твоих совсем привычно.

Идя протоптанной тропинкой

И натыкаясь на меня,

Ты видишь только лишь ухмылку.

В глаза смотри! Вся правда там!

…И что за сущность же такая?

Я так хочу сказать тебе:

«Люблю тебя, моя родная!»,

Язык же мелет всякий бред.

Терзаюсь я в своём молчанье,

Сковавшем вдоль и поперёк.

Терзаюсь я в твоём незнанье.

Быть может, это мой злой рок…

Тебе отдал с благоговеньем

Живое сердце навсегда.

Не хочешь знать? Не знай! Поверь мне,

Жить без него и без тебя

Я буду дальше! Пусть в страданье,

Пусть разрываемый огнём,

Ведомый словно на закланье –

Пусть так проходит день за днём!

Но сил мне больше не хватает,