Дневникъ паломника

Чего можно ждать отъ такого позда? разумется онъ худо кончитъ. Я представляю себ печальную картину его будущности: старый, избитый, для всхъ чуждый, всми презираемый, поздъ безцльно скитается въ какой нибудь отдаленной стран, съ грустью вспоминая о дн, когда, полный безумной гордости и честолюбія, онъ отправлялся изъ Мюнхена, съ блествшимъ какъ зеркало паровикомъ, въ 1.45.

Б. оставляетъ въ поко поздъ въ 1.45, какъ безнадежный и неисправимый, и продолжаетъ свои поиски.

— Ура! вотъ такъ штука! — восклицаетъ онъ. — Вотъ это намъ кстати. Отходитъ изъ Мюнхена въ 4, приходитъ въ Гейдельбергъ въ 4.15. Вотъ такъ быстрота. Только нтъ-ли здсь ошибки, что-то ужь очень быстро. Неужели можно дохать изъ Мюнхена въ Гейдельбергъ въ четверть часа?

О! вижу въ чемъ дло. Этотъ въ 4 идетъ въ Брюссель, а оттуда въ Гейдельбергъ. Приходитъ туда въ 4.15 — должно быть завтра. Удивляюсь, зачмъ ему длать такой кругъ. Притомъ онъ кажется останавливается въ Праг. О, проклятая таблица!

Наконецъ онъ находитъ поздъ, отходящій въ 2.15 — и кажется идеальный поздъ. Онъ приходитъ въ восторгъ отъ этого позда.

— Вотъ нашъ поздъ, старина, — говоритъ онъ. — Великолпный поздъ. Онъ нигд не останавливается.

— Онъ приходитъ куда нибудь? — спрашиваю я.

— Разумется приходитъ, — отвчаетъ онъ съ негодованіемъ. — Это курьерскій поздъ. Мюнхенъ, — бормочетъ онъ, водя пальцемъ по таблиц — отходитъ 2.15. Только первый и второй классъ. Нюрнбергъ? Нтъ, онъ не останавливается въ Нюрнберг. Вюрцбургъ? Нтъ. Франкфуртъ на Страссбургъ? Нтъ. Кёльнъ, Антверпенъ, Калэ? Чортъ побери, да гд же онъ останавливается? Долженъ же онъ гд нибудь остановиться! Берлинъ, Парижъ, Брюссель, Копенгагенъ? Нтъ. Ей Богу, онъ тоже никуда не приходитъ. Отходитъ изъ Мюнхена въ 2.15, — вотъ и все. Больше ничего.

Повидимому у Мюнхенскихъ поздовъ въ обыча отправляться куда глаза глядятъ. Очевидно, у нихъ на ум только выбраться изъ города. Куда они придутъ, что съ ними станется, — до этого имъ нтъ дла, — лишь бы улизнуть изъ Мюнхена.

Ради Бога, — говорятъ они, — выпустите насъ отсюда. Не спрашивайте, куда мы пойдемъ; мы ршимъ это, когда будемъ за городомъ. Главное, — выпустите насъ изъ Мюнхена.

Б. начинаетъ приходить въ ужасъ.

— Ршительно, намъ не выбраться изъ этого города. Тутъ вовсе нтъ поздовъ изъ Мюнхена. Это заговоръ, съ цлью удержать насъ здсь, — вотъ что. Мы никогда не удемъ отсюда. Не видать намъ нашей милой старой Англіи!

Я пытаюсь утшить его, говоря, что въ Баваріи быть можетъ принято предоставлять пассажирамъ самимъ опредлять мсто остановки позда. Желзнодорожныя власти снаряжаютъ поздъ и отправляютъ его въ 2.15. Имъ нтъ дла до того, куда онъ отправится. Пусть ршаютъ это сами пассажиры. Пассажиры садятся на поздъ, онъ отправляется, и затмъ роль желзнодорожнаго начальства кончена. Если же возникнетъ разногласіе между пассажирами, если, напримръ, одни желаютъ хать въ Испанію, а другіе въ Россію, то вопросъ ршится жребіемъ.

Но Б. ршительно отвергаетъ эту теорію, и прибавляетъ, что напрасно я болтаю пустяки, когда онъ въ такомъ затруднительномъ положеніи. Вотъ вся благодарность за мои старанія помочь ему.

Минутъ пять онъ роется въ таблиц и наконецъ находитъ поздъ, который попадаетъ прямехонько въ Гейдельбергъ и во всхъ отношеніяхъ кажется образцовымъ поздомъ, — одна бда! неизвстно откуда онъ идетъ.

Повидимому онъ попадаетъ въ Гейдельбергъ случайно, невдомо откуда. Можно себ представить, какой переполохъ производитъ на Гейдельбергской станціи его неожиданное появленіе. Что съ нимъ длать? Сторожъ бжитъ въ начальнику станціи.

— Ваше благородіе! пришелъ какой-то невдомый поздъ.

— О! — съ удивленіемъ отвчаетъ начальникъ станціи, — откуда?

— Неизвстно, онъ и самъ не знаетъ.

— Что за дичь! — говоритъ начальникъ. — Что же ему нужно?

— Кажется, ничего особеннаго, — отвчаетъ сторожъ. — Диковинный поздъ. Похоже — немножко рехнулся.

— Гмъ, — мычитъ начальникъ станціи — странно! Ну, пусть постоитъ. Не гнать же его ночью. Отведите его въ депо до утра, а тамъ посмотримъ, можетъ быть кто нибудь его знаетъ.

Наконецъ Б. убждается, что попасть въ Гейдельбергъ можно только черезъ Дармштадтъ, гд мы пересядемъ на другой поздъ. Это открытіе окрыляетъ его новой надеждой; онъ принимается за поиски съ обновленными силами — и на этотъ разъ ищетъ поздъ изъ Мюнхена въ Дармштадтъ, а изъ Дармштадта въ Гейдельбергъ.

— Вотъ онъ, — вскрикиваетъ онъ посл непродолжительныхъ поисковъ. — Нашелъ! — (Онъ въ самомъ бодромъ настроеніи). — Этотъ годится. Отходитъ изъ Мюнхена 10, приходитъ въ Дармштадтъ 5.25; отходитъ изъ Дармштадта въ Гейдельбергъ 5.20, приходитъ…

— Но успемъ ли мы перессть? — спрашиваю я.

— Нтъ, — возражаетъ онъ, снова затуманиваясь. — Нтъ, не выходитъ. Если бы нашъ поздъ пришелъ на пять минутъ раньше, а тотъ немного запоздалъ, — тогда бы какъ разъ.

— Врядъ ли можно на это разсчитывать, — замчаю я; онъ соглашается со мною и снова принимается искать боле удобный поздъ.

Но кажется вс позда изъ Дармштадта въ Гейдельбергъ выходятъ пятью минутами раньше прибытія поздовъ изъ Гейдельберга. Повидимому они съ умысломъ избгаютъ насъ.