Дневник пани Ганки

– Нет-нет! Я больше не желаю этого знать. Если вы убеждены, что документы – подделка, а полковник Корчинский четко дал понять, чтобы мы проигнорировали ее угрозы, нет в этом мире такой силы, которая могла бы заставить меня еще раз встретиться с той женщиной. Я чувствую почти физическое отвращение от одной мысли об этом. Не люблю прикасаться к мерзости. Нет. Уж лучше мы поедем в имение отдохнуть от всех этих жутких событий.

Я успокоила его:

– Совершенно не подговариваю тебя встречаться с ней. Сделаю это сама.

– Я не соглашусь и на это, – решительно запротестовал Яцек. – Она может тебя оскорбить или сделать нечто подобное.

– Не бойся. Я не позволю себя оскорблять. К тому же со мной будет господин ван Хоббен.

Яцеку, кажется, ужасно хотелось выразить свои опасения относительно и этого пункта моей программы, но, поскольку я дала понять, что дело решено, он удержался от любых дальнейших замечаний. Я попросила Фреда остаться на ужин. Сколько же у него такта и знания людей! За пару часов он сумел добиться расположения Яцека и поменять его восприятие детективов вообще и себя в частности на куда лучшее. А я наблюдала за тем, как он это делает. Методы его были совсем не сложными. Состояли они в том, чтобы все, что ни говорит Яцек, принимать как увлекательную для себя новость, о которой он раньше и понятия не имел. Часто бывал чуть иного мнения, но для того только, дабы тут же дать себя убедить. Когда он ушел, Яцек сказал:

– Очаровательный парень. И при этом очень разумный. Став чуть постарше, он сможет рассчитывать на большой успех у женщин.

Я не могла не согласиться с Яцеком.

Воскресенье

Я с утра дежурила, чтобы Яцек не подошел к телефону, и оказалось, предчувствие меня не обмануло. Едва лишь подняла трубку, сразу узнала ее голос и произнесла:

– По некоторым причинам пан Реновицкий не может подойти к аппарату. Это мисс Норманн? Я узнала ваш голос. Муж рассказал мне обо всем, и я уполномочена им закончить дело с вами. Подойдет ли вам встретиться в одиннадцать?

И тут я ее впервые подловила: я говорила по-польски, и она ответила мне так же:

– Хорошо. Буду ждать вас ровно в одиннадцать.

Я тотчас позвонила Фреду, и мы договорились, что к мисс Норманн отправлюсь одна, он же останется наверху, чтобы слушать наш разговор. А в случае необходимости сойдет вниз. Надлежало считаться с тем, что мисс Норманн не захочет говорить о деле при свидетелях и начнет притворяться, будто ни о чем не знает. Фред дал мне еще несколько указаний, а когда я упомянула о том, что разговаривала с мисс Норманн по-польски, он предупредил меня:

– Боже милостивый, и не говори с ней по-польски! Ведь я не знаю этого языка.

Просто счастье, что он сказал мне об этом. Не то я бы совсем это не учла. Должна признаться, я все равно немного нервничала, когда стучала в дверь той опасной женщины. Вопреки тому, что на руках моих были все козыри, следовало учитывать то, что я имею дело с опытной и умелой шпионкой, которая может поймать меня врасплох на том, к чему я не была бы готова.

Она приняла меня с совершеннейшей беспечностью. Я сразу заметила, что все вещи ее упакованы. Похоже, она собиралась сразу после разговора уехать. Обронив пару вступительных фраз, я заявила:

– Мы с мужем вдвоем соглашаемся на ваши условия.

Она взглянула на меня с хорошо скрытым недоверием:

– Я верила, что вы примете благоразумное решение.

– Вот именно, – подтвердила я. – Но сперва, прежде чем мы доставим вам те бумаги, я должна убедиться: то, что вы нам дадите взамен, является настоящим свидетельством о браке. Можете показать мне этот документ?

Она без лишних слов встала и развернула передо мной бумагу, снабженную печатями, – но так, чтобы я не сумела ее достать. Внимательно взглянув, я засмеялась:

– Простите, но это же подделка. Подделка тем более неловкая, что у нас есть официальный документ из той же конторы регистрации гражданских состояний, из которого следует, что в данный момент никакого брака между Реновицким и Элизабет Норманн заключено не было. Если вы соизволите подождать, я сейчас же позвоню домой и прикажу принести сюда все письма из различных нью-йоркских контор, чтобы вы смогли своими глазами убедиться в наивности и рискованности своей интриги. Это подделка. Зауряднейшая фальшивка!

Она прошила меня ненавидящим взглядом, но взяла себя в руки и пожала плечами:

– Уж простите, но то, что я сейчас слышу, абсолютный нонсенс. Документ настоящий. А даже если бы его и не было, то сам ваш муж не осмелился бы возразить, что женился на мне восемь лет назад. Впрочем, тому есть и свидетели.