Дневник партизанских действии 1812 года

восьми орудий.

[35] Весь этот разговор был тотчас доведен до сведения государя

находившимся в то время при нашей армии бароном Анштетом.

[36] Ермолов, следуя после Малоярославского сражения с войсками

Милорадовича, отдавал именем Кутузова приказы по отряду; отправляя его,

Кутузов сказал ему: "Голубчик, не все можно писать в рапортах, извещай меня

о важнейшем записками". Милорадович, имея под своим начальством два

пехотных и два кавалерийских корпуса, мог легко отрезать арьергард или

другую часть французской армии. Ермолов приказал потому именем Кутузова

наблюдать головным войскам возможную тишину и порядок, дабы не встревожить

неприятеля, который мог бы расположиться вблизи на ночлег. Однажды главные

силы французов оставались для ночлега близ корпуса принца Евгения

Виртембергского, у самой дороги, по обеим сторонам которой тянулись насыпи.

Эта узкая и длинная дорога, значительно испортившаяся вследствие

продолжительных дождей, представляла как бы дефиле, чрез которое неприятелю

и нам надлежало следовать. Войска бесстрашного принца Виртембергского,

всегда находившегося при головных своих полках, открыли сильный огонь

противу неприятеля, который, снявшись с позиции, двинулся поспешно далее в

ужаснейшем беспорядке; это лишало нас возможности, атаковав его на

рассвете, отрезать какую-либо колонну. Французы, побросав на дороге много

орудий, значительно задержали тем наши войска, которые были вынуждены

заняться на другой день в продолжение нескольких часов расчищением пути, по

коему им надлежало продолжать свое дальнейшее движение. Милорадович

ограничился лишь весьма легким замечанием принцу, но Ермолов объявил ему

именем Кутузова весьма строгий выговор.

Ермолов просил не раз Кутузова спешить с главною армиею к Вязьме и вступить

в этот город не позже 22-го ноября; я видел у него записку, писанную рукою

Толя, следующего содержания: "Мы бы давно явились в Вязьму, если бы

получали от вас более частые уведомлениями с казаками, более исправными; мы

будем 21-го близ Вязьмы". Князь, рассчитывавший, что он может довершить

гибель французов, не подвергая поражению собственных войск, подвигался

весьма медленно; хотя он 21-го находился близ Вязьмы, но, остановившись за

восемь верст до города, он не решался приблизиться к нему. Желая, однако,

убедить государя в том, что он лично находился во время битвы под Вязьмой,

он выслал к этому городу гвардейскую кавалерию с генерал-адъютантом

Уваровым, который, чтобы не подвергать батарею Козена напрасной потере,