Дневник. Первые потрясения

– Да успокойтесь вы! Еще взрослыми мужиками называются! Вы что, женщину-кошку ни разу не видели? – новый взрыв истеричного смеха. Минут через пять я все-таки смог подняться и выйти в палату, чтобы через минуту снова забежать к Помфри. Похлестав меня по щекам, она влила в меня успокаивающее и отправила обратно: жестокая женщина.

Пока я бегал туда-сюда раз пять я понял, что зелье сварено отлично, за что я Грейнджер назначил двадцать баллов. Почему его варила именно Грейнджер я не знаю, так мне сказал Рей. Откуда он это знал, известно мне не было. Похоже, он знает все. В отличие от некоторых. А вот за то, что она добавила туда волос кошки (хи-хи) я снял с нее эти же самые двадцать баллов. Однако за то, что она практически вывела меня из депрессии, я назначил ей целый балл.

Мерлин, сейчас – то я понимаю, что девочка попала ни в то время и ни в то место. Напряжение, которое не отпускало ни на секунду, давя грузом нерешенных проблем, спало во время этой истерики. Глядя на Мальсибера, я понял, что та алхимическая крыса здорово погоняла их эти два месяца.

Зачем Грейнджер варила такое сложное зелье в туалете Плаксы Миртл (о чем мне сообщил все тот же Мальсибер), я узнал позже от того же Рея. Оказывается, она варила это зелье не для себя, а для, кто бы мог подумать, легендарного Поттера и очередного Уизли. Зачем их понесло в слизеринскую гостиную, Рей мне сообщить не мог (хоть о чем-то он неосведомлен). Им крупно повезло, что я находился в больничном крыле, ведь даже из Министерства я мог, совершенно случайно, заглянуть на вечернее построение, которое проводили в последнее время старосты и зачем-то взваливший на себя эти обязанности Флинт. И тогда бы они вначале отвечали передо мной как Кребб и Гойл, а потом как Поттер и Уизли, потому что действие оборотки не долгое. Нужно срочно придумать какую-нибудь более надежную защиту для гостиной Слизерина, а то забредают туда всякие гриффиндорцы.

Кое-как успокоившись тогда, я принес Поппи необходимое зелье и мы наконец-то легли спать. Я уснул практически сразу и не видел в эту ночь никаких снов.

Утром я проснулся и первым делом увидел сидящего на своей кровати и полностью одетого Рейнарда, крутящего в руках чек за проделанную работу. Заметив, что я уже не сплю, он протянул его мне обратно со словами:

– Знаешь, я всю ночь думал и все же решусь спросить. Тебе в Отдел специалисты моего профиля случайно не нужны? В роли охраны, например? – и он пристально посмотрел мне в глаза. Мой внутренний голос громко захлопал в ладоши. Как удачно-то получилось. Даже уговаривать не пришлось. Но я буду не я, если я соглашусь сразу. Главное палку не перегнуть:

– Зачем мне нужны в отделе психи? – я ответил ему таким же взглядом.

– А я не псих. Псих – Малфой, а я обычный безобидный отморозок. Понимаешь, надоело скитаться. Охота пожить, имея какую-то уверенность за спиной.

Я его уже не слушал, а удивленно на него смотрел.

– Причем здесь Малфой?

– А он приходил ко мне в середине лета, бред какой-то нес. Я так и не понял: мне Гарри Поттера убить нужно или охрану к нему приставить. Я на всякий случай человечка выделил, чтобы он присматривал за пацаном. Вдруг, все-таки Люциус второе имел в виду.

– В каком смысле человечка выделил? И как он за ним приглядывает? – почему в разговорах с Мальсибером, я очень многого не улавливаю сразу?

– В прямом. Сейчас в Хогвартсе человек мой есть, который опекает вашего мальчика знаменитого.

– То есть, ты хочешь сказать, что у меня по школе бродит какой-то маньяк? – я вскочил. – И как долго он здесь уже находится? И почему ни один из преподавателей его еще не заметил?

– Да сядь ты, успокойся. Если бы его кто-то заметил – я бы с него шкуру спустил – и он это прекрасно знает. И не маньяк он вовсе. Вполне умный парень. С мозгами. Что редкость в наше время. С первого сентября он здесь, я же говорил, что Малфой в середине лета пришел.

Я помотал головой. Мне кажется, что пора уже определяться. Я и с Отделом еще ничего путного не решил и школу забросил. Я протер глаза руками. Сегодня же пойду на поклон к Альбусу: пускай хоть людей каких порекомендует. И в школе ночевать теперь буду, пока Фрай во Франции нервы лечит.

Я задумчиво посмотрел на Мальсибера и решил спросить его прямо, сейчас все будет зависеть от его ответов. Конечно, я мог бы у него в мозгах покопаться, но если я попытаюсь что-то подобное сделать – он это сразу почувствует и тогда, ни о каком доверии речи быть не может, причем с его стороны, а ложь я и так отличу, легкий щуп запущу и все дела.

– Как ты относишься к Лорду? Если вдруг воскреснет – побежишь к нему на поклон как раньше? – я смотрел ему прямо в глаза. Рей взгляда не отвел и ответил ровным спокойным голосом:

– А куда я денусь? Далеко убежать все равно не смогу, но служить ему не буду. Пускай сразу убьет.

– Почему ты решил изменить свое отношение к нему? – все тот же зрительный контакт.